Я около стола и рядом Яровой в одних спортивных штанах, только ананаса и не хватает.
— Вероника, ты в порядке? Замерла как кролик перед удавом.
А разве сейчас всё именно не так?
Молчу, стараясь отвлечься от греховных мыслей при виде кубиков пресса и мощной груди перед моим носом.
— Я в порядке, — соображаю, что надо бы хоть что-то ответить.
Мужчина недовольно качает головой и отходит от меня, что позволяет хоть немного выдохнуть и дать себе парочку отрезвляющих подзатыльников.
— Давай приложим холод, а то ещё обвинишь меня в побоях, — комментирует Захар, появляясь передо мной с пакетиком чего-то замороженного.
Пытаюсь забрать мне необходимое, но он отводит мою руку и, обернув пакет в полотенце, сам прикладывает к пострадавшей щеке. Морщусь от контраста горячей и ноющей от боли скулы с морозильным холодом.
— Потерпи немного, — как-то даже нежно просит Панталонович, что я тут же поднимаю взгляд на его лицо, наконец-то прекращая пускать слюни по голому торсу.
Между нами непозволительно мало пространства, поэтому я зависаю, наблюдая, как холодный голубой цвет его глаз медленно темнеет и становится тягучим как патока.
— Я не собираюсь обвинять тебя в каких-то несуществующих побоях, — пытаюсь найти нить диалога, пока меня совсем не переклинило.
— Ну, мало ли. Ведь ты врёшь насчёт нашей первой встречи.
— Я не вру. Ты готов показать доказательства?
Жду, что сейчас психанет и пошлёт меня, но почему-то мои слова ещё больше повышают градус между нами.
Яровой делает шаг, сокращая на ноль расстояние между нами. Приобняв меня за талию, одной рукой с лёгкостью, словно я пушинка, приподнимает вдоль своего тела и усаживает мою пятую точку на стол.
— Сколько угодно, Ванилька. Я ещё вчера всё сказал. Действительно хочешь, чтобы мои люди копались в нашем личном?
Не хочу! И, когда мы так близко, я при всём желании не могу придумать хоть что-то стоящее против.
— Яровой, а что тебе даст моё подтверждение наличия между нами той ночи? — пытаюсь улить и отвожу взгляд в сторону.
Вот почему он не спит посреди ночи?
— Люблю расставить все точки, — удовлетворённо хмыкает он, приближаясь к моему уху, но не касаясь.