Так и хочется подставить шею под его губы, что приходится напрячься всем телом.
— Варвара Петровна сказала, что ты совсем не ужинала. Плохо себя чувствуешь? Тошнит? Болит?
Господи, откуда эта тонна заботы на неподготовленную меня?
— Нет, Захар Пантелеймонович, всё хорошо. Просто не было аппетита.
— Ники, если ты вдруг не в курсе, то я не люблю своё отчество.
— В курсе.
— Хорошо. Так что насчёт ужина? — пытает меня, убирая холод от лица и опаляя чувствительную кожу шеи своим дыханием.
— Не хотелось, — едва выдыхаю и уже чувствую реальную панику.
Это во сне я такая смелая и раскрепощённая, а вот в реальности не хочется наступить на грабли.
— А что хотелось? — уточняет мой персональный змей-искуситель.
Тебя! Да чтоб … плотно смыкаю губы, даже закусывая нервным движением верхнюю. Ибо ни звука…
— Может, ананас?
И если для Ярового в этом слове нет никакого сексуального подтекста, то я готова выть от накативших воспоминаний.
— Да. Очень, — позволяю своему телу хоть немного расслабиться.
— Отлично.
Захар снова идёт к холодильнику и как фокусник вытаскивает оттуда распроклятый фрукт.
— Откуда? — от удивления только это вырывается из меня.
— Из магазина. Ездил по работе, по дороге прихватил.
С вагоном сомнения во взгляде смотрю на моего работодателя в поисках признаков лжи. Он приподнимает бровь, мол даже не пытайся меня расколоть, не орех.
Снова молчу, придерживаясь любимой заповеди — не знаешь, что сказать — молчи и улыбайся.