— Захар, вот только рискни сейчас рот открыть, — угрожает мне этот гном в юбке.
Охренела баба в конец!
— И что будет? — переключаюсь на барышню и, накрыв её пальцы своими, тяну в сторону тачки.
— Зонтом по темечку получишь! Дебил! — злой кошкой фырчит она, сдёргивая мою руку. — Руки убрал, ты-то их не мыл.
Демонстративно шагает вперёд и в противоположную сторону от моей машины. Нарывается, коза бесстыжая!
— Ванилька, ты у меня сейчас так огребёшь. Сама как кошка в период течки скачешь на всех подряд, а виноват я, что волнуюсь?! Совсем с катушек слетела?!
Она так резко тормозит, что я чуть не сбиваю её всей своей массой. Обхватываю за талию, удерживая от падения, и заодно с удовольствием влепляю в своё тело.
— Как ты меня сейчас назвал? — тихо и отчётливо интересуется Ники, но в глазах меня уже линчуют или за яйца подвешивают. Сразу не поймёшь.
Молчу, просто наслаждаясь её мягкостью и ванильным запахом, что на фоне чистого от пыли воздуха ещё ярче и тем сильнее бьёт по мозгам.
— Ты, олень-переросток, говорю один раз! Не надо меня равнять по себе и своим шмарам. Ясно?! Я не скачу на всех подряд, а только имела неосторожность трахнуться однажды с тобой. И вот до сих пор дерьмо разгребаю.
— Дважды, — рискую исправить её числовую неточность.
— О! Блин! Тебя сейчас только это взволновало? Олень! — выплёвывает сквозь зубы, отталкивая меня руками в грудь. — Вы, мужики, все тупые олени, заботящиеся лишь о благополучии своего члена.
Отпускаю, так как кажется, сегодня перегнул или даже может сломал палку именно я. В её шоколадных глазах нет золотых искринок, там только обида, злость и тонна разочарования. Во мне!
Вероника
В глазах и груди жжёт из-за глупых слов этого придурка, но смешать меня с грязью в очередной раз не позволю. Свежо придание. Спасибо. Кушали, блевали и костерили на чём свет стоит.
Хочется ещё много чего сказать, но взгляд Ярового тухнет, и этот огнедышащий дракон снова превращается в обычного человека-ледышку.
— У меня отгул, Захар Пантелеймонович. Буду завтра, — ядовито цежу сквозь зубы, выравнивая дыхание и пульс.
Волноваться вообще вредно. Гематолог, слава богу, покинул крыльцо клиники, так что и мне пора.
В помощь уменьшения моего перегрева снова начинается дождь, поэтому торопливо раскрываю зонт над своей головой и шагаю в сторону остановки. Пусть некоторые Квазимодо тоже остынут, а потом я ещё пройдусь пемзой по особо нежным местам его души.
— Вероника, — слышу в отдалении зов мужчины, но, не поворачиваясь, просто прощально машу лапкой.