— Ой! — сдавленно визжит Машка, когда Захар отворачивает меня, выставляя своё плечо, куда и прилетает удар моей любимой скалки.
— Ой! — следом нервно кричу я, представляя боль мужчины.
— Что такое? — нервно переспрашивает меня Яровой, разворачивает к себе лицом, оглядывая с ног до головы. — Ребенок? Тонус? В больницу?
Мои глаза и так были широко распахнутыми, а теперь вообще, кажется, из орбит вышли. Мало того, Захар никак не отреагировал на удар, так он ещё про ребёнка тут же вспомнил.
— Нет, — растерянно отвечаю, бросая короткий взгляд на подругу.
Несчастная в шоке смотрит на нашу парочку, на Ярового больше, так как видит его впервые.
— Это кто? И где Райданов? — оживает Сорокина и тянет ко мне ручонку.
Мол, пошли со мной, пока не пришлось снова скалкой махать.
— Маш, успокойся. Райданов вон в кучке с дерьмом отдыхает, — коротко махнула в сторону всё ещё «спящего» бывшего. — А это …
Запинаюсь, не зная, как толком представить мужчину. У нас с Яровым всё так запуталось, что сложно подобрать достойный и максимально правдоподобный термин. Особенно, когда эмоции скачут, а голубые глаза неотрывно следят за тобой и ждут ответа с таким же интересом, как и подруга.
Глава 13
Вероника
А это…
— Это Яровой Захар Пантелеймонович, мой работодатель, а теперь ещё и спаситель от охреневших лап Райданова.
По дерзкому блеску мужских глаз понимаю, что мой ответ не тот, который, кажется, хотел услышать Яровой. И это немного странно. Странно, если этот любитель секретности вдруг воспылал жаждой сообщать о наших сексуальных отношениях первому встречному, кем, по сути говоря, и была для него Сорокина.
А может, я просто чего-то не понимаю, но сейчас проблема в том, что этим двоим известна разная информация. И заикнись я о Торе — незнакомце из клуба, как Машка откроет охоту на несчастного Панталоновича.
— Очень приятно. Мария, — смущаясь, подруга протягивает левую ладошку для рукопожатия, а в правой всё ещё судорожно сжимает скалку. — И извините за недоразумение. Вам, наверное, больно? Давайте поднимемся к нам. Вам надо приложить лёд и, возможно, нанести мазь.
Стою и офигеваю! Чувствую, как головная боль возвращается в трёхкратном размере, пытаясь свалить меня с ног.
Машка моя залипла на Яровом. Вместо бодливой козы вижу розовощекую ромашку, что с трепетом ресниц и придыханием готова на своих руках нести принца в свою опочивальню.
Перевожу взгляд на Захара, тот тоже с интересом смотрит на Сорокину и пожимает её пальчики дольше необходимого. Так!