- Ну всё, иди тогда.
- Высокородные, – я попрощался с графами и вышел за дверь, переведя дух.
Общаясь с этими людьми, я себя постоянно ощущал, как под обстрелом. Не самые приятные чувства, надо признать. А с учётом всех подозрений на их счёт – неприятное вдвойне.
Стоило мне сделать первый шаг, как из-за двери я услышал фразу, которая заставила меня остановиться, развернуть свиток, полученный от графа, и, изображая чтение – прислушаться.
«Максакан говорит, что пленник молчит, Саргос», – кажется, граф Тонга.
«Пусть молчит и дальше. Нам нужно совсем немного времени», – это точно Кадли.
«Подкупить палача?» – снова Тонга.
«Не надо. Не привлекайте внимание», – Кадли.
«Эти нори наших солдат не нашли, уверены?» – а вот это уже Эгон.
«Даже если нашли – не скажут, – Кадли. – Что со слугами?».
«Всех задержали…».
На лестнице послышались шаги – охрана графа поднималась к кабинету. Пришлось прервать увлекательное подслушивание, тихо подойти почти к лестнице и дальше делать вид, что изучаю свиток на ходу.
Охранники на меня не обратили внимания. А я ещё немного поизображал глубокий интерес к схеме и отправился в казарму. Было над чем подумать. Слова графа, что нужно совсем немного времени – никак не давали покоя. Времени на что? Для чего? Что такого знает пленник? О каких слугах речь? Одни вопросы – без ответов. А в глубине души родилось и росло ощущение надвигающейся беды. С одной стороны, граф нервничал из-за невыполнения плана. Но это могли быть и совершенно ложные эмоции, уводящие от понимания его действий. С другой стороны – граф явно вёл свою игру. Ну не мог же он предусмотреть, что я буду подслушивать? Или мог? После ловушки алхимиков я уже во что угодно мог поверить.
И самое неприятное было в том, что Соксон покинул посёлок и вернётся не раньше, чем через десять дней. А может и задержаться на все двадцать. Мне сейчас как никогда пригодился бы его совет, но – приходится жить с тем, что имеешь. Иначе никак.
Сборы заняли весь оставшийся день. Дел было столько, что можно было смело отказаться от ночного отдыха. Вернуть из мастерских отремонтированные элементы брони, набрать запасы мазей и бинтов у торговца, загрузить повозки провизией и поклажей, подобрать кавалей, которые отошли от последних походов и готовы были слушаться своих погонщиков. Между прочим, последнее – порой целая проблема, и немалая. Кирри в телегу не запрячь – это умные животные, выносливые, сильные и смелые. Они слушаются хозяина, могут и троих на спине нести – но попытка запрячь их в телегу приводит к немедленному бунту. Кирри в такой ситуации приходят в бешенство, в котором могут даже своего хозяина растоптать. Кавали – другие, они не любят наездников, но спокойно тащат телеги. Спокойные, выносливые – но трусливые и злопамятные. От обид, нанесённых в какой-нибудь нашей вылазке, кавали могут отходить по десятку дней. А их у нас всего-то десять – других таких же добрых и отходчивых пока не нашлось. Не брать же непроверенного каваля?
Но к ночи мы подготовку завершили. Кавали были подобраны и успокоены, бойцы экипированы, а в штабе сидели только десятники и несколько доверенных бойцов.
- Не понимаю, зачем им ставить все накопители в одном месте? – пробормотала Пятнашка, разглядывая схему, которую я выложил на стол. – Мы уже давно предупреждаем, что после третьего – нам прохода не дают.
- Будем ставить последовательно, – предложил решение Нож. – С одной стороны участка поставили два – и переместились на другой конец участка. Там ещё два. А потом три с той стороны, где уже ставили – ещё глубже. Если получится – и с другой стороны так же можно сделать.
- Шрам, чего молчишь? – спросил Хохо.
- Думаю, – честно признался я. – Смотрите, в пометках сказано, что надо на три линии вглубь уйти. Мне всё это нравится всё меньше и меньше.