Столь же беспощадно Ленин высмеивал богдановские построения «познавательного социализма», выведение им физической природы из «социально организованного опыта живых существ».
Отстаивая марксистский взгляд на роль народных масс в революционном движении, Ленин с негодованием писал о том, как Бердяев, Струве и Булгаков дошли до того, что «обливали помоями и грязью борьбу масс за свободу, причем демократические массы рабочих и крестьян изображались в качестве стада, ведомого „интеллигенцией“, — избитый прием всех черносотенцев» (там же, т. 23, с. 110), они учили рабочий класс и крестьянство «рабской морали и рабской политике» (с. 194).
Буржуазной социологии Ленин противопоставлял марксистскую теорию, утверждавшую объективные закономерности исторического развития. Материалистическое понимание истории опровергало идею о самобытном пути России, разбивало надежды обойтись без классовой борьбы пролетариата. Учение о классах и классовой борьбе снимало попытки буржуазных социологов ввести понятие социальной группы, которое несло идеалистическое содержание — члены группы объединялись психологической связью.
Классовый подход изменял представление о народной массе, давал объективный критерий ее дифференциации. Народническая теория толпы и героев оказывалась несостоятельной перед марксистским учением. Материалистическое понимание роли личности и народных масс в истории, признание того, что трудящаяся масса — творец и решающая сила истории, определяло постановку и решение Лениным социально-психологических проблем. Для Ленина нет безликой толпы, толпы вообще. Из теории классов и классовой борьбы вытекали классовый подход к народной массе, ее дифференциация, выявление и учет специфических черт психологии рабочего класса, крестьянства, буржуазии и различных слоев населения. Ленин подчеркивал отличие своей позиции по отношению к психологии масс трудящихся: «Поклонники Лаврова и Михайловского должны считаться с психологией забитой массы, а не с объективными условиями, преобразующими психологию борющейся массы» (там же, т. 13, с. 404). Массы трудящихся — это активная сила в общественной борьбе.
Диалектико-материалистический метод давал объективный критерий для познания закономерностей общественного развития, позволял применить к общественным явлениям общенаучные принципы. Разрабатывая материалистическую методологию объективного анализа общественных явлений, Ленин подвергал изучению объективные данные о поведении, настроении революционных масс. Обращаясь к революционной практике, он различал объективные основы деятельности классов и то, как они сами осознают свои интересы и задачи.
В. И. Ленин, блестяще применяя в революционной практике социально-психологический анализ, ставил социальную психологию на службу революционному делу. Социально-психологические характеристики пролетариата, крестьянства и буржуазии он связывал с их объективным положением в системе общественного производства и определяемыми этим положением коренными потребностями и интересами классов. Психологические наблюдения его запечатлевают разные общественные слои — чиновничества, военных, духовенства.
Стратегический план революции и тактика революционной борьбы требовали анализа общественной психологии всех классов русского общества. Проблема изучения психологии народных масс, встававшая в связи с задачей пропаганды марксизма и борьбой с либеральным народничеством, препятствовавшим распространению идей научного социализма, приобретала в условиях подготовки первой русской революции огромное практическое значение. Легальные марксисты и социал-демократы меньшевики уверяли, что в народе нет достаточных социально-психологических предпосылок для немедленного революционного переворота. Усилия партии направляются на то, чтобы воспитать массу трудящихся для сознательной революционной борьбы. «Рабочая партия все надежды возлагает на массу, но на массу не запуганную, не пассивно подчиняющуюся, не покорно несущую ярмо, а массу сознательную, требовательную, борющуюся» (там же, т. 14, с. 230).
Ленинский ответ на вопрос, что делать, был таков: революционные марксисты могут обрести силы, неся теорию в стихийно пробуждающиеся массы. Необходимо для революционного действия, чтобы научная теория вступила в связь с чувствами протеста и возмущения народных масс. Психологическую помеху революционному действию трудящихся масс Ленин видел в покорности, привычке к угнетенному положению. Поэтому столь большое значение Ленин придавал борьбе с религиозным сознанием. Он вел последовательную линию критики религиозного мировоззрения.
Теоретическим анализом Ленин раскрыл гносеологические и социальные корни религии, дал социально-психологическую характеристику религиозного сознания и определил социальную роль религии. В 1905 г. в первой легальной большевистской газете «Новая жизнь», в последнем ее номере, вышедшем уже после официального ее закрытия, была помещена статья В. И. Ленина «Социализм и религия». В ней излагались взгляды марксизма на религию, давалась характеристика положения церкви в России и были выражены требования, которые должен предъявить пролетариат в отношении к церкви и которые предстоит осуществить революции. Предельно краткие и четкие ленинские формулировки отличались высоким теоретическим обобщением и одновременно поразительной конкретностью в разборе исторических условий деятельности церкви, в определении социально-психологической роли религии и задач революционной борьбы. Именно в этой статье Ленин писал, что экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает и порождает всякие виды угнетения политического, принижения социального, огрубления и затемнения духовной и нравственной жизни масс. «Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством» (там же, т. 12, с. 142). Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь: «того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие» (с. 143).
Разоблачая социальный смысл религиозного учения, Ленин писал, что социализм «освобождает рабочего от веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь» (там же). Необходимой составной частью политической свободы является требование полного отделения церкви от государства. В той же статье Лениным была определена исходная позиция марксизма в отношении религии: «гнет религии над человечеством есть лишь продукт и отражение экономического гнета внутри общества» (с. 146).
Спустя несколько лет в «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин, рассматривая вопрос об отношении махизма к религии, писал о том, как буржуазная реакция использует модную философскую теорию в своих целях, «а фидеизм с каждого такого увлечения берет себе добычу, на тысячи ладов видоизменяя свои ухищрения в пользу философского идеализма» (там же, т. 18, с. 364). В обстановке реформаторских замыслов наиболее дальновидных православных теологов и внецерковных защитников религии ленинский анализ того, как «наши истребители диалектического материализма безбоязненно договариваются до прямого фидеизма» (с. 10), давал программу теоретической борьбы с фидеизмом, «который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли» (с. 380).
Ленин непрерывно следил за состоянием и динамикой общественной психологии классов и партий в обстановке нарастания революционного подъема накануне первой русской революции и революционных действий в 1905 г. Внимание его привлекают стихийное недовольство, возмущение и протест трудящихся, их тяга к революции и социализму. Эти бессознательно проявляющиеся черты общественной психологии рабочих и крестьян Ленин считал благоприятной почвой для формирования их революционного сознания. Изменчивость и динамика общественных настроений интересует Ленина прежде всего. Его цель — слияние в один поток революционных настроений и преодоление настроений, тормозящих революцию. Важно как можно полнее учесть и соединить силы, которые могли бы прямо или косвенно способствовать наступлению революции. Психологическую сторону задачи Ленин определил так: «.. собрать, если можно так выразиться, и концентрировать все те капли и струйки народного возбуждения, которые высачиваются русской жизнью в количестве неизмеримо большем, чем все мы себе представляем и думаем, но которые надо именно соединить в один гигантский поток» (там же, т. 6, с. 77).
Призыв к формированию сознательности революционных масс опирался на ленинское решение вопроса о взаимосвязи общественной психологии и идеологии. Ленин учил соединению научного социализма с рабочим движением и воспитанию массового сознания трудящихся, развитие которого определяется изменением объективных материальных условий, экономического положения, собственным опытом политической борьбы и целенаправленным влиянием со стороны политических партий. Сама жизнь, политический опыт, преломляясь в сознании пролетариев, обусловливают прогрессивные стороны его психологии, более или менее верно выражающие объективное положение и интересы рабочего класса. Прогрессивные моменты в общественной психологии пролетариата и создают почву для соединения рабочего класса с научным социализмом. Трудящиеся массы способны, по убеждению Ленина, правильно осознавать ближайшие и отдаленные задачи революции и бороться за их осуществление. Лениным были даны программа воздействия на рабочие массы, формы пропаганды и агитации, которые придадут общественной психологии социал-демократическую направленность. Всестороннее разоблачение самодержавия социал-демократами будет служить воспитанию политического сознания и революционной активности рабочего класса, сплочению вокруг него всех угнетенных, недовольных существующим строем. Перед пропагандистами Ленин ставит психологические задачи — «использовать все и всякие проявления недовольства, собрать и подвергнуть обработке все крупицы хотя бы зародышевого протеста» (с. 88).
Перед социал-демократией стояла задача вооружить народное движение «беззаветной решимостью и энергией» (с. 28). Речь идет о подготовке атаки. Для этого необходимы самая широкая работа в массах и самый точный учет настроений масс, на каждом этапе движения важно знать, что думает и чувствует масса. Время атаки должно быть соотнесено с ростом политического недовольства, с силой брожения и озлобления в рабочем классе.
В революционной деятельности Ленин считал необходимым самым точным образом учитывать объективные и субъективные условия, способствующие творческой инициативе миллионных масс. Ленин писал, что руководители масс «должны жить в гуще рабочей жизни, знать ее вдоль и поперек, уметь безошибочно определить по любому вопросу, в любой момент настроение массы, ее действительные потребности, стремления, мысли, уметь определить, без тени фальшивой идеализации, степень ее сознательности и силу влияния тех или иных предрассудков.» (там же, т. 44, с. 348). Знание психологии масс, обобщение ее прогрессивных черт, опыта практической деятельности трудящихся необходимы для развития революционной теории.
Психология крестьянства, так же как и психология рабочего класса, рассматривалась В. И. Лениным в свете задач революционной борьбы. Психологические особенности русского крестьянства Ленин объяснял его экономическим и социальным положением. Противоречия крестьянской психологии, столь явственно проявившиеся накануне первой русской революции, коренились в том, что крестьянин — и труженик, и собственник. Вовлечь крестьянство в революционную борьбу социал-демократия могла, только учитывая его помыслы о земле, именно этим путем возбуждая и поддерживая его революционное настроение. Ленин, считая необходимым союз рабочего класса и крестьянства, видел классовые различия их психологии и считал нужным по-разному руководить их революционной деятельностью, формированием их классового сознания, хотя единым оставался принцип воспитания в революционной борьбе.
Успехи распространения марксизма в России были обусловлены его действенной связью с революционным движением, и эта связь определяла решение социально-психологических проблем, встававших перед большевистской партией в ее практической работе с народными массами и в теоретической борьбе с русской буржуазной социологией, которая использовала психологизм как орудие борьбы с марксистской социологией. Победа Великой Октябрьской социалистической революции открыла новую эпоху. После установления Советской власти социально-психологические проблемы решались в условиях построения нового общества и приобретали новое содержание.
Заключение
Изучение социально-психологических проблем в русской науке открыло новую область истории отечественной психологии, ее многообразные связи с разными отраслями знания и общественной практики. На конкретном материале постановки и решения проблем социальной психологии в России XIX и начала XX в. становятся очевидными многоплановость и многомерность исторического процесса развития психологической науки, необходимость всестороннего исследования ее истории.
В русской науке самоопределение психологии, ее выход из круга философских дисциплин совершался в условиях создания сеченовской материалистической психологической теории и борьбы с господствующим идеалистическим направлением. Победы материалистического направления в психологии заставили считаться с новой наукой. Одновременно с созданием сеченовского материалистического направления в психологии возникли отраслевые психологии, связанные с практикой, тогда зарождалась и социальная психология. Материалистический детерминизм учения И. М. Сеченова, его мысль о том, что действия человека безусловно подчинены закону причинности, идеи о человеке как деятеле, об общении как факторе его развития, о мотивации его поступков стали основой гуманистических воззрений в области социальной психологии, образовали систему взглядов, проводимых в разных областях науки.
ebooksa