Программа развития психологии, предложенная Сеченовым, строилась на принципиально новом подходе к психике. Ученый выступал против обособления психического от материального мира, или, говоря его словами, против «обособителей» психического. Никак не соглашаясь с «обособителями» психического, Сеченов рассматривал психику в связи с материальным миром и с деятельностью в нем человека. Связь эта представала и как связь психики с мозгом, в которой психика выступала в качестве функции высших отделов нервной системы, и как связь с внешним миром путем его отражения, в которой проявлялась отражательная функция психики, и как связь, выражающаяся во взаимодействии человека с миром, обусловленная регулирующей функцией психики.
Значение сеченовского учения для психологии заключалось в том, что был открыт способ детерминации поведения человека объективным миром посредством психики, которая была поставлена в причинную связь с мозгом, внешним миром и с действиями человека. Преобразованная и принципиально измененная Сеченовым схема рефлекторной деятельности нервной системы включала психические компоненты, начиная от элементарных уровней чувствительности и кончая мышлением. Психика служит, по определению Сеченова, орудием различения условий действия и руководителем соответственных этим условиям целесообразных действий.
В соответствии с решением вопроса о природе психического сеченовская программа развития психологии требовала применения объективных методов исследования детерминации психики объективным миром и изучения внутренних факторов психического развития в их взаимосвязи с внешними воздействиями. Предметом психологического исследования становилось не интроспективное описание явлений сознания, обособленных от материального мира и замкнутых во внутреннем опыте, а изучение процесса возникновения и развития психических явлений как деятельности мозга, обусловленной внешними обстоятельствами жизни человека и его внутренними условиями. Речь шла об исследовании разных уровней психического как отражения объективного мира и согласования с ними разных уровней действий человека, начиная с непроизвольных движений и кончая поступками, наивысшими произвольными актами. В детерминацию психики таким путем включались общественные условия жизни человека. Сеченовская теория подводила к постановке вопроса об общественно-исторической обусловленности психики и к социально-психологическим проблемам.
В построении своей психологической теории И. М. Сеченов опирался на воззрения Н. Г. Чернышевского, который своеобразие положения психологии среди других паук видел в том, что она является звеном, соединяющим естествознание с философией и гуманитарными науками. Чернышевский вводил психологию в область нравственных наук и в то же время предлагал разрабатывать ее способами, принятыми точными науками, понимая под этим установление принципов объективной необходимости, закономерности и причинности. Он видел в психологии науку, которая должна определить условия формирования людей нового склада — волевых личностей, действия которых регулируются высокими общественными моральными принципами революционного дела. Сеченов стал тем ученым, который воплотил идеи Чернышевского в материалистической психологии.
Когда в 1863 г. после ареста Н. Г. Чернышевского и заточения его в Петропавловскую крепость были напечатаны «Рефлексы головного мозга» И. М. Сеченова, читатели увидели в этом произведении развитие взглядов революционной демократии. По словам самого Сеченова, он выступил против «строгих средневековых опекунов общественной мысли», подавлявших «брожение умов», поднял голос в защиту тех, «кому дорога истина», «за бескорыстных искателей будущих истин». К бескорыстным искателям относился и тот человек с идеально сильной волей, действующий во имя высокого нравственного принципа, горячо любящий правду, готовый идти из-за правды на муку, которого Сеченов ярко охарактеризовал в «Рефлексах головного мозга». Формирование волевой личности рассматривалось в связи с нравственной регуляцией ее поступков по отношению к другим людям. «Моя задача, — писал Сеченов, — заключается в самом деле в следующем: объяснить… деятельность человека… с идеально сильной волей, действующего во имя какого-либо высокого нравственного принципа и отдающего себе ясный отчет в каждом шаге, — одним словом, деятельность, представляющую высший тип произвольности» (Сеченов, 1947, с. 111).
Тип волевого человека, «не уклоняющегося от выбранного пути никакими ужасающими силами внешней природы», связывался читателями с теми «новыми людьми», о которых писал Чернышевский в своем романе «Что делать?», а также с автором романа, находившимся в Петропавловской крепости. Передовая русская общественность восприняла «Рефлексы головного мозга» как естественнонаучное обоснование того, что высшие нравственные идеалы могут быть воспитаны у человека в определенных условиях жизни и стать регуляторами его поведения, его действий, движущими силами передовых людей в преобразовании общества. Сеченов нес читателям идеи, которые руководили героями романа Чернышевского.
Для царских чиновников имена Сеченова и Чернышевского также связывались между собой. Цензура запретила печатание «Рефлексов головного мозга» в журнале «Современник» — органе революционной демократии, которому эта статья предназначалась. В отзыве Совета по делам книгопечатания на «Рефлексы головного мозга» отмечалось, что статья развивает общие положения материалистической доктрины, ее содержание соотносилось с романом «Что делать?», где, как писал рецензент, «изложены главные основы этого исповедания веры». Совет нашел, что имеющееся в статье «рассуждение… направлено к отрицанию нравственных основ общества и потрясению догмата о бессмертии души и вообще религиозных начал» (Научное наследство, 1956, с. 59–60). Цензура, запрещая печатать «Рефлексы головного мозга» в «Современнике», определила теорию Сеченова как «крайне опасную». Трактат Сеченова было разрешено опубликовать в таком специальном издании, как «Медицинский вестник».
Когда в 1866 г. Сеченов выпустил «Рефлексы головного мозга» отдельным изданием, книга была арестована, против ее автора возбудили судебное дело. Главное управление по делам печати так сообщало о причинах ареста книги: «Эта материалистическая теория. ниспровергает все понятия о нравственном добре и зле, о нравственных обязанностях, о вменяемости преступлений, отнимает у наших поступков всякую заслугу и ответственность и, разрушая моральные основы общества в земной жизни, тем самым уничтожает религиозный догмат жизни будущей, она несогласна ни с христианским, ни с уголовно-юридическим воззрением и ведет положительно к развращению нравов. Поэтому книга г. Сеченова „Рефлексы головного мозга“ представляется направленной к развращению нравов и подлежит судебному преследованию. и уничтожению, как крайне опасная по своему влиянию на людей. Уничтожение книги г. Сеченова, как изложение самых крайних материалистических теорий, опирающихся, по-видимому, на авторитет науки, признано советом гл. управления по делам печати необходимым» (там же, с. 63).
В отношении к прокурору петербургского окружного суда цензурный комитет указывал статью Уложения о наказаниях, которую следовало применить для судебного преследования и уничтожения книги. В окружном суде дело затянулось. Известный адвокат В. Д. Спасович стал по поручению Сеченова хлопотать о снятии ареста с книги. Разбор этого дела в заседании окружного суда привлек столь многочисленную публику, что судебные чиновники побоялись начать суд над книгой и ее автором. Гласное обвинение Сеченова взволновало бы всю передовую общественность, еще более усилило бы интерес к книге. Дело передали в петербургскую судебную палату. Понимая, что судебный процесс может кончиться провалом, управляющий министерством юстиции князь Урусов писал министру внутренних дел П. А. Валуеву: «Гласное развитие материалистических теорий при судебном производстве этого дела может иметь последствием своим распространение этих теорий в обществе вследствие возбуждения особого интереса к содержанию этой книги… Поэтому… я полагал бы более осторожным не давать дальнейшего хода возбужденному Цензурным комитетом преследованию книги…» (с. 71). Валуев согласился. Арест с книги был снят.
Психологическая теория Сеченова для его современников — и сторонников, и противников — имела социальный и социально-психологический смысл. Волна общественного подъема 1860–1870-х годов широко разнесла идеи революционной демократии и прочно связанное с ними психологическое учение И. М. Сеченова.
В первые годы после опубликования «Рефлексов головного мозга» идеологи самодержавия старались своим молчанием ослабить впечатление от этого труда. Когда «замолчать» учение Сеченова не удалось, противники его избрали иные формы борьбы. Поощряемые свыше, они стали выступать против материалистической теории и в печати, и с кафедр учебных заведений. Реакционные деятели нападали на нее, поддерживая, как они заявляли, «существующий порядок».
Один из «казенных» философов, профессор Варшавского университета Г. Струве в 1870 г. при защите в Московском университете своей диссертации «Самостоятельное начало душевных явлений» критическую часть направил против теории Сеченова. Диссертант откровенно заявил, что признание души дает основание религии и «общественному порядку», а отрицание души разрушает существующий порядок, церковь и государство. «От положительного или отрицательного решения этого вопроса зависит два разных мировоззрения, которые заключают в себе враждебные друг другу практические стремления во всех областях общественной жизни…» (Струве, 1870, с. 26–27). В полемике по поводу диссертации Струве отчетливо выявился классовый характер позиций его защитников, объявлявших веру в душу одной из опор самодержавия.
Идею о самостоятельности души под защиту взял К. Д. Кавелин в книге «Задачи психологии». Учитывая требования времени, он стоял за самоопределение психологии, предлагая перестраивать психологию в духе позитивизма. При этом Кавелин отстаивал то представление о человеке, которое было нужно идеологам самодержавия, какими бы либеральными фразами они ни прикрывались. Кавелин прямо объявил о своей задаче: защитить идею самостоятельности души, а следовательно, и все то, что связывалось с ней, — систему взглядов на человека и его взаимоотношения с людьми, со всей иерархией власти, данной богом его помазаннику на земле — царю.
Сеченов ответил Кавелину тремя статьями, точно выразив суть споров в названии своей программной статьи «Кому и как разрабатывать психологию?». В «Задачах психологии», писал Сеченов, содержались нападки на его «психологическую веру». Уничтожающе критикуя идеалистическую психологию, он изложил принципы построения материалистической психологии. Кавелин возражал своему противнику, который вновь опроверг его доводы. Победу в дискуссии одержал Сеченов, это признали даже его враги.
Психологическое учение И. М. Сеченова завоевывало для науки новую область — область психической деятельности человека, разрушая религиозно-философские представления о человеке и его месте в мире. Речь шла о покушении на основы идеологии самодержавия, и в этом было социальное значение нового учения. Поэтому психологическая дискуссия Сеченова и Кавелина, имея социальные корни, вызвала столь большой общественный резонанс, свидетельствовавший о социальном значении психологической науки. Представители идеалистического направления, не считаясь со своими внутренними разногласиями, рьяно защищали постулат о самостоятельности души. Вопросы социальной психологии в этой борьбе, казалось бы, и не возникали. Ведь еще и сама психология только отстаивала право на существование как наука, обладающая собственным предметом исследования и своими задачами. И все же идейная борьба была связана с решением социально-психологических вопросов, подразумевала то или иное отношение к проблемам социальной психологии, хотя они как таковые не обозначались.
Всех защитников идеалистической психологии объединяла социальная установка, неизменно действовавшая в официальной русской дореволюционной психологической науке, предполагавшая за признанием бессмертия души социальную доктрину, утверждаемую христианством, — представление о человеке в его отношении к обществу, включающее отношение к богу, к земным властям, ко всей иерархии социальных отношений. Говоря словами современной социальной психологии, это была модель человека в эксплуататорском обществе, созданная православной церковью и русским самодержавием, предъявлявшая целый ряд социально-психологических требований к человеку. Православная церковь стала первой противницей самоопределения психологии, верно оценивая социальное значение психологической науки, и социально-психологические проблемы играли при этом немаловажную роль.
Для того направления, которое принимало сеченовскую программу развития психологической науки, существовали свой идеал человека, своя модель. То, что методологической основой психологической теории Сеченова было философское учение Чернышевского, означало принятие его общей концепции человека. Столкновение двух противоположных концепций человека имело ярко выраженный политический характер, в нем отражалась борьба основных общественно-политических лагерей — революционно-демократического с реакционным и либеральным.
Самоопределение психологии и ее выход из круга философских дисциплин совершался в России в условиях острой борьбы двух направлений. Борьба эта прослеживается в сложном соотнесении естественнонаучного и социального знания, во взаимодействии передовых и реакционных сил в разных областях практики пореформенной России (времени перехода страны к капиталистическому развитию, отмены крепостного права, военных, судебных и других реформ). Линия Сеченова в русском естествознании и психологии была слита с линией Чернышевского в социально-философском мировоззрении и их такое единство получило выражение в гуманистическом подходе к социально-психологическим проблемам передовых русских ученых — естествоиспытателей, врачей, этнографов, языковедов, юристов и др. Этой линии противостоял реакционный общественно-политический подход к психологической науке, выражавший идеологию самодержавия и опиравшийся на религиозные догмы православия. Идейная борьба получила выражение в ряде дискуссий по узловым вопросам психологической науки, научная и публицистическая полемика стала существенным звеном в борьбе с идеологией самодержавия. Участниками этих полемик, кроме представителей разных отраслей естествознания, были философы, богословы, врачи, юристы, педагоги, видные либеральные и реакционные публицисты, революционные демократы. Предметом дискуссий стали проблемы природы психического, метода и задач психологии, возможности и необходимости психологического эксперимента. Борьба двух направлений — материалистического и господствующего идеалистического — определила развитие русской психологической науки вплоть до Великой Октябрьской революции.
В тех условиях, когда только закладывались основы научной психологии, Сеченов усмотрел вопросы, которые в наше время заняли важное место в общей психологической теории и в социально-психологических исследованиях, — проблемы общения и деятельности. Сеченов вводил общение людей в качестве детерминирующего фактора развития личности и связывал с ним возникновение моральных чувств, определяемых им как «тот комплекс соответственных душевных состояний, который родится из общения людей друг с другом» (Сеченов, 1947, с. 315). По его убеждению, «моральное чувство составляет основу и регулятор всякого общежития» (там же). Воспитание этого чувства в человеке «требует непременно наглядного обучения по образцам и практических упражнений» (там же, с. 315–316), т. е. формирование моральных, нравственных качеств человека происходит в его собственных действиях и поступках по отношению к другим людям.
К социальным отношениям обращается Сеченов и при рассмотрении развития психики ребенка в окружении близких ему людей, при овладении им словом, речью. С того момента, как ребенок овладел речью, происходит величайший перелом в его жизни, он обретает средство «умственного общения», что изменяет весь ход его жизни. Мысли Сеченова об общении людей и его роли в психическом развитии привлекали внимание не только к проблеме социальной обусловленности поведения, но и ко многим социально-психологическим вопросам.
ebooksa