Придерживаясь взгляда, что мир управляется одними и теми же основными законами, Бехтерев рассматривал их в отношении к «собирательной личности». Он считал возможным объяснить явления социальной психологии законами более простых форм движения — механических. Возникала цепь уподоблений — коллектив уподоблялся личности, личность рассматривалась как биосоциальное явление, а истоки социальности относились к биологическим потребностям низших животных. «Биологически социальная жизнь начинается с агломерации низших животных и кончается социальными группами в жизни человека» (Бехтерев, 1905, с. 285). Бехтерев полагал, что признание биосоциальности личности решает вопрос о взаимоотношении биологического и социального и позволяет понимать общественные явления как коллективные рефлексы.
Вторая часть «Коллективной рефлексологии» была посвящена общим законам жизни. Здесь в наибольшей степени проявился механицизм, свойственный мировоззрению Бехтерева. Его представление о единстве мира толкало на поиск единых законов, действующих в неорганическом, органическом и надорганическом мире. Однако поиск этот, не совмещаясь с представлениями о разных уровнях закономерностей, свойственных жизни человека, оказался скованным механистическими установками. Бехтерев пытался объяснить явления социальной психологии физическими законами путем их универсализации. Таких законов, взятых из физики и других естественных наук и применимых в коллективной рефлексологии, он насчитывал более двадцати, в их числе закон сохранения энергии, законы тяготения, инерции, энтропии и др. Подобный подход к явлениям общественной жизни немедленно обнаруживал свою несостоятельность, не давал возможности подойти к закономерностям общественного развития, поскольку эти закономерности имеют качественное отличие от форм движения неорганического мира. Уподобляя высшие формы движения материи низшим, Бехтерев делал ошибочные механистические заключения. Так, выделяя идею преемственности культуры, наследования поколениями духовных богатств прошлого, он усматривал причину этого в действии закона сохранения энергии. Конечно, такое объяснение ни в какой мере не раскрывало эту особенность развития человеческого общества. Приложение закона тяготения к собирательной личности Бехтерев характеризовал тем, что и в социальной жизни мы встречаемся с особыми центрами тяготения — промышленными, научными и т. д. Такое же порою абсурдное уподобление совершается им и по отношению к другим законам, которые он прилагал к социально-психологическим, экономическим и политическим явлениям. В одной из статей, опубликованных одновременно с «Коллективной рефлексологией», Бехтерев пишет о законе ритма или периодичности и уподобляет вращение Земли вокруг Солнца и своей оси, колебания маятника и колебания боевого настроения солдат на войне (Бехтерев, 1921а).
Воззрения Бехтерева и взгляды Троицкого, их цели в построении психологической науки в целом и их отношение к социальнопсихологическим проблемам в частности были противоположны, и тем не менее и тот, и другой находились в плену у интроспективной концепции сознания, которая рождала их заблуждения. И если для Троицкого психическое могло быть изучаемо только в пределах самого сознания и социально-психологические явления становились предметом исследования лишь после того, как они отрывались от деятельности человека, то для Бехтерева явления сознания оказывались не подлежащими изучению, а изучаемое поведение было оторвано от сознания. И тот, и другой принимали постулат об изучении непосредственно данных явлений. Для Троицкого это представлялось возможным только при субъективном методе изучения непосредственной данности явлений сознания. Для Бехтерева это означало изучение объективным методом внешних двигательных реакций человека на внешние раздражители, изучение деятельности человека, его поведения вне связи с психическими процессами. Отношение психических явлений к рефлекторным процессам понималось как отношение соответствия, параллельности.
Здесь речь идет о проблемах социальной психологии. Но они отражали в теоретических установках двух противоположных концепций — интроспективной и поведенческой — методологические трудности психологической науки, выразившиеся в противостоянии психологии сознания и психологии поведения.
Позже, в годы становления советской психологии, когда обсуждению подвергся кризис в мировой психологической науке, выразившийся в столкновении интроспекционизма и поведенчества, с позиций марксизма был дан критический анализ этого кризиса и определен единственно возможный выход из него путем выяснения связи сознания с деятельностью, доказательства объективной опосредованности сознания, обоснования принципа объективного изучения психики через деятельность.
Из многочисленных учеников В. М. Бехтерева проблемами социальной психологии занимались Г. Е. Шумков, В. Я. Анфимов и А. Ф. Лазурский. Первые изучали военную психологию и в ее контексте исследовали социально-психологические проблемы. (О Г. Е. Шумкове и В. Я. Анфимове будет сказано в главе 3, посвященной социально-психологическим проблемам в военной психологии.) Главной темой работ А. Ф. Лазурского была психология личности. Ее он относил к индивидуальной психологии, или науке о характерах, которую вместе с рядом других психологических дисциплин, занимающихся частными вопросами, называл «промежуточной психологией», поскольку основными психологическими дисциплинами считал общую психологию и социальную психологию. Лазурский пояснял, что науки, относящиеся к «промежуточной психологии», «должны будут занимать среднее положение между психологией, посвященной разработке основных проблем, с одной стороны, и психологией народов, социальных групп, толпы и т. п. — с другой» (Лазурский, 1908, с. 8). Подробная разработка отдельных вопросов психической жизни, полагал Лазурский, поведет не к непосредственному решению основных проблем, т. е. проблем общей психологии и социальной психологии, а к предварительному созданию нескольких новых дисциплин, собирающих практический материал и первично его обобщающих для основных дисциплин. «Не следует обольщать себя надеждой, что из мелких фактов сразу вырастут крупные теории», — продолжал он (там же).
Плодом научной деятельности Лазурского был ряд трудов, в которых он изложил и обобщил факты, собранные им самим и его сотрудниками. Эти труды должны были служить и общей, и социальной психологии. Широкую известность получили такие работы Лазурского, как «Очерк науки о характерах» (1906), «Школьные характеристики» (1913), «Классификация личностей» (1922). Проблеме личности и поискам новых методов экспериментального ее исследования были посвящены доклады и речи Лазурского на дореволюционных съездах по педагогической психологии и экспериментальной педагогике.
Лазурский, как и Бехтерев, считал, что только объективный метод позволит создать теорию, которая придет на смену интроспективной психологии. Ему принадлежит заслуга создания метода, который вошел в практику под названием естественного эксперимента. Естественный эксперимент отвечал требованиям объективности, что для Лазурского было главным критерием научного экспериментального метода. По замыслу автора, естественный эксперимент должен был совмещать эксперимент с естественностью условий протекания психических процессов (Лазурский, 1911, 1918). Лазурский изучал ребенка, школьника и взрослого в связи с их деятельностью: ребенка в игре, школьника в учении и игре, взрослого в труде и общественной деятельности. Так он собирал материал для школьных характеристик и для составленной им классификации личностей.
И при проведении естественных экспериментов, и при обследованиях, проводившихся по составленным им обширным программам, Лазурский уделял внимание социально-психологической характеристике личности. В программы входил раздел «Чувства по отношению к другим людям», который включал родственные привязанности, чувство симпатии, общественные чувства, отношение к родителям, своей семье, детям, виды симпатий, любовь, способность к дружбе, чувство уважения, отношение к старшим и начальству, отношение к слабым (к старикам, больным), сострадательность и другие общественные чувства. Особо выделялась характеристика общественной направленности деятельности. В личности Лазурский различал представление о своем Я и чувство своего Я. Представление о своем Я включает физическую, социальную и духовную стороны личности. Социальная личность — это моя репутация, мнение обо мне других людей, добрая или худая слава, честь имени и другие социальные черты личности. Объединяясь, эти черты образуют определенное целое представление о личности.
Разбирая связь разных наклонностей в личности (а именно установление такой связи Лазурский считал одной из главных задач характерологии), он выделял степень сопротивляемости внешним влияниям (самостоятельность — внушаемость). В это качество личности входит отношение к мнению общества, к чужим мнениям и советам. Сила внешних воздействий обнаруживается в ряде сложных проявлений. Значительная сопротивляемость ведет или к образованию сознательной самостоятельности мнений и поступков, или к тупому ограниченному упрямству. Отсутствие сопротивляемости порождает внушаемость, подражательность и легковерие. Понятию внушаемости при этом давалось расширительное толкование. Первоначально оно относилось лишь к гипнозу, потом его стали переносить на социальные отношения людей. По Лазурскому, главным элементом, характеризующим состояние внушаемости, является пониженная сопротивляемость человека по отношению к воздействиям со стороны других людей. В современной психологии такое свойство обозначается термином «конформность».
Конкретные психологические исследования Лазурского, его сотрудников и учеников опирались на теоретическую концепцию, разработка которой исходила из определенного понимания соотношения физиологического и психического, внешнего и внутреннего, биологического и социального в психическом развитии человека. Формирование личности понималось как реализация природных свойств. Ядро человеческой личности образуют эндопсихические элементы, выражающие внутреннюю взаимозависимость психофизиологических функций — нервно-психическую организацию человека. Вторую сторону личности составляют отношения личности к среде. Причем понятие среды включает все то, к чему человек может так или иначе относиться: не только природа, люди и человеческие взаимоотношения, но также духовная культура, идеология. Эту сторону личности Лазурский называл экзопсихической. Взаимоотношение эндо- и экзопсихики представляет собой психический уровень каждого человека.
Биологизаторские тенденции в учении Лазурского скрещивались с попытками социального подхода. «Классификация личности должна быть не только психологической, но и психосоциальной в широком смысле этого слова», — писал он (Лазурский, 1922, с. 6). «Личность не может развиваться и проявляться вне общества. Развитие личности. может произойти только в обществе и через общество» (Лазурский, 1918, с. 183). Однако социальный подход к личности был подчинен биологическому. Индивидуальными природными различиями Лазурский стремился объяснить общественные явления. Неравенство общественного положения и социальное подчинение ставилось Лазурским в зависимость от неравенства природных данных, а отсюда делался вывод о зависимости общественного строя от психологических особенностей входящих в общество разных человеческих групп.
Приняв за основу личности ее органические, врожденные особенности и разделяя взгляд Бехтерева на наличие у человека психической энергии, Лазурский делил людей по природной одаренности и запасам психической энергии на три группы — низшего, среднего и высшего психического уровня. В зависимости от уровня духовной одаренности социальное положение людей и их межличностные отношения, так же как и отношения к духовным благам, складываются по-разному. «Бедно одаренные индивидуумы обычно всецело подчиняются влияниям среды, ограничиваясь, в лучшем случае, чисто пассивным приспособлением к ее условиям и требованиям; натуры, богато одаренные, стремятся, наоборот, активно воздействовать на окружающую их жизнь, приспособляя и переделывая ее сообразно своим запросам и стремлениям; начиная, подобно более примитивным натурам, с подражания и пассивного приспособления, они затем, по мере своего духовного роста, превращаются постепенно в творцов и преобразователей жизни» (Лазурский, 1922, с. 7).
На разных уровнях отношение между личностью и окружающей ее средой, а значит, и между эндо- и экзопсихическими элементами личности различно.
На низшем уровне преобладает влияние внешней среды, поэтому ценность личности в социальном отношении незначительна, а саму личность можно охарактеризовать как недостаточно приспособленную. Среда насильственно приспосабливает психику малоодаренного человека, и он не может выявить свои эндоспособности. Лазурский отказывает представителям низшего уровня, отличающимся бедностью и разрозненностью психики, в цельном миросозерцании.
Людей среднего уровня можно назвать приспособившимися. Они выбирают себе род занятий, соответствующий их способностям. Этому уровню соответствует самостоятельное мышление.
Представители высшего уровня могут переделывать, видоизменять среду, поэтому Лазурский называет их приспособляющими.
Из неравенства одаренности людей следует их неравенство в общественном положении. «Неизбежность социального подчинения прямо вытекает из основных особенностей низшего уровня» (там же). С повышающейся полнотой приспособления личности к условиям жизни усиливается элемент активности и соответственно изменяется ее социально-психологическая характеристика. Принадлежность к низшему уровню накладывает отпечаток на выбор профессии — либо это физический труд, либо профессии, требующие механического исполнения однообразной работы. Представители низшего уровня находятся в подчинении у представителей высших уровней, направляющих их деятельность. Социальные чувствования остаются примитивными и недостаточно сознательными. Если обстоятельства заставляют, представители этого уровня принимают участие в общественных делах, но остаются пассивными.
На среднем уровне отношение к социальной среде изменяется, социальные связи значительно углубляются и укрепляются. Симпатические чувства преобладают над эгоистическими, сильно развиты способность сочувствия, соответствие между словами и действиями. В то же время наблюдается слепая преданность авторитетам.
К высшему уровню относятся люди, обладающие наибольшим количеством психической энергии, максимальным «психическим фондом». Отсюда — богатство личности, разнообразие и дифференцированность ее психических проявлений: с одной стороны, их сила и интенсивность, с другой — объединение психических свойств вокруг одного более или менее обширного центра. Талант и гений являются выражением принадлежности личности к высшему уровню. «Творческая инициатива делает представителей высшего уровня руководителями общественных движений, подчиняя им народные массы» (там же, с. 240).
ebooksa