13 сентября 1502 года магистр сразился с русскими в битве у озера Смолино. Его войско насчитывало с 5000 человек против примерно 10 000–12 000 русских. Битва окончилась с неопределенным результатом, ливонцы потеряли около 400 человек, но поскольку поле битвы осталось за ними, сражение расценивается как победа Ливонии. Во всяком случае, магистр Вальтер фон Плеттенберг в память о сражении приказал ежегодно торжествовать в день 13 сентября, хотя на самом деле успех ливонцев заключался лишь в избежании разгрома, сохранении существенной части войска и его благополучном возвращении домой.
После этой битвы, в 1503 году, между Иваном III и Ливонией был заключен мир на условиях возвращения к состоянию границ до начала военных действий.
Глава девятая
Падение Ливонского ордена
Овладев Новгородом, Московское государство приняло в свои руки устройство западной торговли, которая дотоле шла через Новгород, а вместе с тем наследовало и политические отношения Новгорода с прибалтийской Ливонией, а также со Швецией.
Известно, что Московское государство закрыло в Новгороде немецкий двор. Но русским купцам стало от того не легче: торговля перешла в ливонские города Ригу и Нарву.
В 1547 году царь Иван IV Грозный поручил саксонцу Гансу Шлитте набрать в Германии мастеров, художников и докторов, которые своими талантами могли бы быть полезны для России. Набранные люди (всего было завербовано около 300 человек) прибыли в Любек, чтобы далее отплыть в Ревель, но были там задержаны из опасения, что они усилят военный и экономический потенциал Московского государства.
Против Ганса Шлитте инспирировали судебный процесс под предлогом того, что последний не вернул бранденбургскому графу Иоахиму II долг в размере 2000 марок. На самом деле, граф и не требовал уплаты долга, и весь судебный процесс был высосан из пальца. Тем не менее, Ганса Шлитте бросили в тюрьму. Его помощник Йоханнес Зехендер поспешил в Москву, чтобы сообщить царю о случившемся, но и он был задержан в Ливонии.
И все же некоторые из сотрудников саксонца пробрались в Московское государство. А в 1550 году Ганс Шлитте бежал из Любека в Саксонию. В 1554 году он подал апелляцию в Имперский суд на действия Любека. Ранее он пытался подать в суд и на Ливонский орден, но эта попытка оказалась безуспешной, так как рыцари заявили, что действия саксонца привели бы к увеличению угрозы со стороны русских для Ливонии. Жалоба Шлитте на Любек была рассмотрена судом, но процесс продолжался очень неспешно, а потом его вообще прекратили в связи со смертью Ганса Шлитте.
Как видим, Ливонская конфедерация препятствовала допуску ремесленников из германских государств на Русь, а совместно с Ганзой еще и контролировала ее торговые пути. Например, весь торговый обмен с Москвой европейские купцы должны были вести через ливонские порты Ригу, Ревель и Нарву, а товары должны были перевозиться исключительно на ганзейских судах.
Это вызывало сильное недовольство русских властей. Некоторые историки полагают, что так называемое «дело Шлитте» послужило одной из причин начала Ливонской войны.
Ливонский орден был исконным врагом России на Балтийском побережье, наиболее старавшимся <…> препятствовать сношениям нашим с Западной Европой. Конечно, сам по себе орден был слаб; но и слабость эта могла быть страшна для московского правительства, потому что, как было уже ясно, существование ордена продолжаться не могло: ему приходилось или обратиться в светское владение <…> или подпасть власти соседних государств Польши, Швеции, Дании. Ливония представляла собой миниатюрное повторение империи без объединяющей власти цезаря. Верховная власть цезаря над Ливонией была почти <…> номинальная; власть папы над епископами давала лишь повод к постоянным препи рательствам в Риме между орденом и архиепископом.
На самом деле, в поводах для войны недостатка не было: это и слабость Ордена, и его открытая враждебность, и настоятельная необходимость войти в прямые торговые отношения с Западом, и желание укрепить свои границы. А еще поводом было постоянное нарушение договоров. Так, например, в договоре 1463 года между Псковом и Дерптским епископом встречалось упоминание о дани, которую епископ должен был платить великому князю. Там же было постановлено, что епископ и горожане должны оберегать русские церкви.
В договоре 1503 года условие о дани было подтверждено, но оно не исполнялось в течение пятидесяти лет. Вопрос о накопившемся долге не поднимался до 1554 года, когда в Москву прибыли ливонские рыцари – ходатайствовать о продолжении перемирия. И они согласились заплатить в течение трех лет недоимку за пятьдесят лет – ровно по одной марке с человека. Плюс Ливония обязалась очистить русские церкви, разграбленные протестантами, не стеснять русскую торговлю и не помогать полякам.
Известие об этом договоре взволновало Ливонию. Начались обсуждения, затяжки, договор долго не утверждали, а потом отказались платить. На это русский посланник заявил: «Не будете платить дани государю моему – сам соберет».
Три года, данные для уплаты долга, прошли в феврале 1557 года, но ничего так и не сдвинулось с мертвой точки. И тогда Иван IV Грозный запретил русским купцам ездить в Ливонию и послал князя Шастунова строить крепость на реке Нарове. Испуганные ливонцы собрали новое посольство, которое стало просить об уменьшении суммы платежа, но царь желал, чтобы все долги были выплачены в полном объеме. На этом переговоры прервались. А пока они велись, русские войска подошли к границам полной внутренних раздоров Ливонии.
Ливонский орден собрал кое-как деньги для выплаты царю. Положение дел было очень тяжелое. Шведский представитель в Ревеле писал в Стокгольм, что Ливония приближается к краю пропасти, и стоит только прийти шведскому королю или его сыну, всем можно завладеть, ибо польский король не станет помогать, а на военных людей из Германии надежда самая слабая.
Отправили послов в Москву. Царь было велел прекратить войну, но жители Нарвы продолжали обстреливать Ивангород. И тогда война возобновилась. В ответ Нарва, сознавая, что держаться не может, послала в Москву предложение перейти в ее подданство.
В Москве приняли послов благосклонно.
ebooksa