Роберт посмотрел на дождевую завесу, резко затянулся и выбросил зашипевший в луже окурок.
— Пора бы нам двигать назад, а то доктор, чего доброго, решит, что я вас похитил.
Он выпустил изо рта последнюю длинную струйку дыма. Эми ждала, однако ее спаситель не двигался с места. Его бледно-голубые глаза смотрели в одну точку. Похоже, мужчина погрузился в тяжелые раздумья.
— Роберт, вы в порядке?
Эми хотела было тронуть его за плечо, но передумала. Прошла секунда, другая, и Роберт, моргнув, улыбнулся, накинул капюшон и вышел из-под дерева. Эми побрела за ним. Роберт лез сквозь кустарник, раздвигая голыми руками колючие сучья. Наконец на фоне темного неба показалась часовая башня, и Эми с облегчением выдохнула.
Они добрались до входа в клинику, где сидела под навесом вся группа. Женщины дрожали, обхватив себя руками. Боже, ведь Тина рассказывала о правилах похода: никто не сможет войти в клинику, пока не вернутся все участницы. Эми вдруг захотелось быстренько прошмыгнуть мимо и скрыться за углом. Увы. Пришлось подойти к ожидающим, и в ту же секунду щелкнул замок двери. Замерзшие женщины одна за другой втянулись в холл.
23
Дженни хлопнула дверцей машины, и Боб, нажав на газ, поехал вниз с холма. Ему не хотелось рисковать, высаживая свою лазутчицу у самой клиники. В городе его знала каждая собака, а уж номер машины — ВОВ А1 — говорил сам за себя. Дженни бросила взгляд вниз, к подножию холма, где в тумане вырисовывались смутные очертания Гристорпа. Последний раз она была здесь много лет назад. Помнила, как бросилась вниз по склону навстречу ярким радостным огням города, не зная, что ждет ее впереди. Сейчас Гристорп выглядел маленьким оазисом посреди безжизненных болот.
Предстояло пройти еще две мили вверх, и Дженни похвалила себя за хорошую подготовку к ночному походу. Найти хоть какую-то информацию о клинике оказалось неимоверно тяжело, и она располагала лишь рекламной брошюрой да скудными сведениями, которые удалось раздобыть Бобу на собраниях местной ложи масонов.
Клиникой руководила женщина из состоятельной семьи. Появилась она в Гристорпе непонятно откуда и начала развивать свою диетическую программу. Работала доктор Кавендиш здесь уже около года и, как говорили, вполне успешно. Тем не менее ни о самой программе, ни о докторе почти ничего известно не было. С ней встречался один чиновник из городского совета. Бобу он рассказал, что Ребекка Кавендиш — настоящая красотка и он не отказался бы затащить ее в койку. Выслушав Боба, Дженни лишь передернула плечами, невольно посочувствовав доктору.
Особых надежд обнаружить нечто криминальное в бывших помещениях «Соснового края» она не питала. Клиника и клиника, наверняка все вполне пристойно. Подумаешь, занимается неуверенными в себе состоятельными женщинами! Если те готовы платить бешеные деньги, чтобы месячишко поголодать, — почему нет? Рассчитывала Дженни на другое: некоторые части здания давным-давно не ремонтировались. Если она обнаружит угрозу обвала стен или потолков, подобных сведений вполне хватит для получения обещанной Бобом суммы.
Наверху, посреди сосен, замелькали фары приближающегося автомобиля, и Дженни, сойдя с проезжей части, скорчилась за проходящей по склону осыпающейся кирпичной стеной. На дороге показался маленький белый микроавтобус с надписью на борту: «Коттерил секьюрити». Фургон промчался мимо, и Дженни продолжила свой путь.
Оделась она как настоящий разведчик: черные брюки, черная водолазка, темные тяжелые ботинки. Она и чувствовала себя героиней Люка Бессона. Не хватало только оружия и голливудского сценария, предполагающего успешный исход мероприятия.
Дождь почти прекратился, и стали слышны заглушаемые им звуки. Впрочем, и ее теперь могут услышать. Продвигаться по извилистой дороге было рискованно, зато не заплутаешь. Все дороги ведут в «Сосновый край» — судьба, ничего не попишешь, — а уж эта приведет туда кратчайшим путем. Ноги начали гудеть — она никогда еще не поднималась наверх пешком. В лечебнице в свое время имелся автобус, на котором перевозили пациентов и персонал. Дженни как-то пробралась в его салон с ворованным служебным пропуском. Наказание за проступок грозило суровое, и все же поездка стоила того, чтобы подвергнуться инъекции транквилизаторов. Она готова была получить сотню ночей в изоляторе, лишь бы провести несколько часов наедине с
Боб дал ей неделю на то, чтобы добыть необходимую информацию, однако Дженни решила, что ей хватит и одной ночи. Чем быстрее она проникнет в клинику и выберется наружу, тем лучше. У нее имелся составленный Бобом примерный перечень объектов. Обвалившаяся штукатурка, сломанные перила, заколоченные окна, разбитые стекла, а также разного рода документация, с которой следовало снять копии. Боб был уверен: доктор выиграла контракт за счет коррупции. Наверняка при заключении договора желаемое выдавалось за действительное.
Похоже, благодетель, зная, что Дженни провела много лет в «Сосновом крае», считал ее криминальным гением. В подобной репутации были свои плюсы: люди сторонились и опасались Дженни. Многие из бывших пациентов стремились исправить ошибочное представление о себе, но только не она. Дженни предпочитала держать весь мир в страхе и гордилась тем, что отличается от других.
Она сошла с дороги и последний поворот преодолела по лесу. В груди зашевелился страх; сердце заколотилось. Дженни пыталась себя успокоить: никто ее не заставит здесь оставаться, никто не запрет в палате с зарешеченными окнами. Максимум, что ей грозит, — обвинение в нарушении права на частную собственность. И все же… Старая лечебница словно заманивала ее внутрь, играла с ней в кошки-мышки, ждала, когда жертва попадет в ее вязкую паутину.
Подойдя к высоким железным воротам, Дженни замерла. Господи, как будто в первый раз… Она заставила себя отойти от внушительного главного входа на территорию и побрела вдоль стены. Сердце продолжало стучать как сумасшедшее, голова шла кругом. Отойдя на безопасное расстояние от ворот, она остановилась и вытащила из кармана заготовленную дома самокрутку. Прикурила, держа зажигалку в дрожащих пальцах.
Надышавшись спасительным никотином, поправила рюкзак на спине и пошла по периметру, считая кирпичи в стене. Следовало на чем-то сосредоточиться, почему бы и не на кирпичах. О, а вот и знакомые каракули, нанесенные на стену струей из аэрозольного баллончика. Стишки, лозунги, признания в любви… Дженни остановилась и обвела пальцем грубо вырезанные в кирпиче осколком стекла буквы. Их маленькая тайна, маленькая шутка…