Операция «Арлекин»

22
18
20
22
24
26
28
30

— За счет сэкономленного пробили через Совмин разрешение за этот счет построить два рыболовных траулера. Построили — и у нас холодильники. Теперь вся рыба с этих траулеров идет только нам[50].

— Умно, умно…

Щаймиев улыбался. Он подноготную соседей знал. За Удмуртию был великий заступник — Устинов, который тут начинал. Потому то и проходили такие вещи. Сейчас Устинова нет — посмотрим, как скоро запоете, соседушки[51]

Брежнев, Татарская АССР. февраль 1989 года

А тем временем в другой части города разворачивались события, которые потом получат название «Брежневских событий».

Город был комсомольский, потому подростков тут было относительно мало — детей много, детям детских садов не хватало — а подростков немного. Но те, кто были — не знали, куда себя деть — досуга нет никакого, ни секций, ничего. Потому и развлечения у челнинских подростков были своеобразные. Драка. Хулиганство. Грабежи.

Но в этом участвовали не только подростки, хватало горячих голов и среди взрослых. Был так называемый «старый город», по сути, село с площадью. Там собирались как местные, так и мобилизованные на стройку жители окрестностей, разговор неизбежно сворачивал на пришлых и на то что они натворили на сей раз. Татария, сельская Татария была глубоко провинциальным и патриархальным местом. А тут приехали пришлые, с разных республик, молодые мужики, женщин мало. Дальше надо?

Каждый случай, даже не изнасилования, а просто неподобающего поведения по отношению к женщинам — становился известен и активно обсуждался. Копился счет…

У брежневских подростков была такая игра, очень и очень опасная. Кататься на крыше лифтов. Некоторые дома — были построены так, что у лифтов не было дверей. Пользоваться такими лифтами было очень опасно, но другого жилья не было.

И другого города не было. Было то, что есть.

Так что подростки, которые не родились здесь, а приехали с родителями — как сталкеры шастали по грязи, по стройкам, по подвалам, искали себе неприятностей. Хватало у них и «учителей» — об этом не говорилось, но в городе хватало освободившихся уголовников и вообще людей лихого нрава. Кого привлекало жилье, а кого — то, что тут работу давали всем, и в анкету не смотрели…

— Идет.

Первые группировки — появились в городе почти одновременно с печально известными казанскими — но казанские явно лидировали в своем влиянии. Молодая шпана приезжала сюда поездом или автобусом, иногда дрались, иногда делились опытом. Перенимали повадки — драки район на район, прописки. Сильного состава в МВД не было — милиция вся пришлая, города не знает…

Вот, прописывался Коля Тищенко, его отец приехал работать на Камаз из Харькова. Но отец на Камазе а сыну — как то надо выживать на улице. Единственный способ выживания — группировка. В группировке — нужна прописка.

В их районной кодле — верховодил Радик. Он сказал — за прописку, надо проломить голову учительнице. Зачем? На прописке таких вопросов не задают, что скажут то и делаешь. Может, Радик двояк у нее получил, может еще что.

Не сделаешь — слабак, шипак и все прочее.

Вот и стоял Коля с камнем в руке, стараясь унять сердце — а от соседнего дома шла, стараясь не провалиться в подтаявший сугроб совсем учительница. Которую приговорила группировка, за то, что кого-то сдала в милицию…

А Коле — надо было показать свою смелость. Ему и сказали — дашь этой бабе камнем по голове, пропишем. Нет…