Беглянка

– Кого?

– Амелия, позволь представить тебе моего мужа, Джека Рида. Жаль, что вы встретились при таких обстоятельствах.

Пока мы с Блю тащили Джека в лес – настолько далеко, насколько хватит наших сил, – она выдала мне скупые сведения: Джек нашел Блю, пытался ее убить, но вместо этого погиб сам. Из ее уст все звучало просто, как сосчитать до трех.

Джек узнал, что у Блю есть тетя, и нашел несколько писем, написанных до смерти Греты, с адресом ее дома, четко выведенным на конверте. Он поехал в Остин, по последнему известному адресу некой Греты Майлз. Покараулив у дома меньше суток, увидел свою жену. Вскоре после того, как я ушла в библиотеку, Джек постучал в ее дверь. Однако Блю заметила его еще на подъездной дорожке. Спрятав за поясом револьвер, пригласила Джека войти. Когда он вытащил нож, она выхватила ствол и повела его к своей машине. Засунуть тело в машину не так просто, да и разводить беспорядок в доме ей не хотелось, поэтому она выстелила брезентом багажник и попросила Джека самостоятельно в него залезть. Он подчинился. И Блю тут же его застрелила. Вот почему так много крови.

– Если б мне велели забраться в багажник, выстеленный брезентом, я бы точно сопротивлялась, – сказала я. – Все равно что самой в гроб ложиться.

– С дулом у виска человек может сделать что угодно, даже лечь в гроб, – ответила Блю.

– Не поспоришь.

В лесу пахло сосной, дубом и тем ароматом чистоты, который бывает только на природе. От Джека пахло батарейками на девять вольт. Блю первой принялась рыть могилу. Когда ее дыхание стало хриплым, а по лбу, несмотря на ночной холод, ручьями потек пот, я переняла эстафету, хотя и не осознавала тогда, что не обязана хоронить чужого мужа. На самом деле я понимала, что становлюсь соучастником убийства, но, учитывая предыдущие два трупа, еще одно обвинение казалось каплей в море. В тот момент я посчитала почти мудрым решение поехать назад в дом Блю и скрываться от наказания за то, чего я не совершала.

Сначала шла мягкая глина. Потом копать стало тяжелее, и каждый раз приходилось давить на лопату всем весом.

– Какой глубины должна быть яма? – спросила я.

– На кладбищах делают около двух метров. Думаю, нам хватит и полутора.

Похоже, Блю рыла могилу не впервые. Или много об этом размышляла.

На подходящего размера яму у нас ушло два часа. Блю столкнула мужа в могилу. Одеяло слетело, открыв изувеченное лицо. Я отвела взгляд и постаралась сдержать рвотные позывы.

– Извини. – Блю пожала плечами.

Она лопатой накинула одеяло на голову трупа и начала закапывать яму. Вскоре над могилой вырос небольшой холмик.

– Так не пойдет, – пробормотала Блю.

Она побродила вокруг, собирая камни и мох, а затем выложила ими место упокоения Джека и с минуту осматривала результат своей работы. Или, может, она так отдавала усопшему дань уважения.

– Прощай, Джек, – сказала Блю. – Извини, что все так закончилось. Сам виноват.

Никогда не видела панихиды короче этой. Даже я нашла время, чтобы помянуть Фрэнка стаканчиком бурбона. Впрочем, я-то Фрэнка не убивала. Не уверена, уместно ли произносить надгробную речь о том, кого ты сам же и убил. Или, наоборот, в таком случае речь обязательна?

Блю взяла лопату и пошла к машине. Я следовала за ней, освещая путь фонариком.