— Нет, что вы!
— А почему тогда принесли письмо сюда? Если вы его не открывали и не читали, тогда не можете знать, что…
— Хорошо, хорошо, я признаюсь. Я открыл его и прочел.
— Разве так можно делать?
— Читать?
— Лгать.
— Нет, так не делают, мне уже стыдно.
— Три раза Аве-Мария, — сказал Остлер.
— Два раза Аве-Мария. За мелкую ложь читают два раза Аве-Мария, и не больше.
— Вам лучше знать.
— Я это сделаю сразу же на обратном пути.
— Да, сделайте это. И еще кое-что.
— Да?
— Ни слова никому. Обещаете?
— Обещаю.
После того как Остлер всех обзвонил, следственная группа Куница немедленно была в сборе. Эксперты-криминалисты были уже на месте, когда Еннервайн и его команда появились в участке. Худой как щепка человечек работал кисточкой с листом бумаги и конвертом, женщина в толстых очках рассматривала письмо дополнительно с лупой и делала записи.
Затем Ханс-Йохен Беккер поднял помятое письмо пинцетом, рассмотрел его, качая головой, и положил в пластиковый пакет.
— Относительно дактилоскопических следов я вряд ли смогу вас обнадежить, — сказал он.
— Мы так и думали, — вздохнул Еннервайн. — Но есть ли какая-нибудь зацепка, с которой мы что-то можем начать?
— Я с ходу нашел десять различных отпечатков пальцев, — сказал человек с кисточкой. — Предположительно их даже больше.