Пропавшие девушки

— Наверное, нам с вами просто придется признать, что на этот счет наши мнения расходятся, юная леди, — отвечает Уолтер.

Как ни странно, меня это успокаивает. Как будто я снова говорю со своим отцом. Он всегда был рассудительным человеком даже в наихудшей ситуации.

Олив начинает ерзать на ковре возле меня, и я прикрываю микрофон рукой, чтобы заглушить звук.

— Извини, — одними губами произносит Андреа, берет девочку на руки и уносит ее в детскую.

— Это все? — спрашивает Уолтер.

И мне в голову приходит мысль, как будто чья-то невидимая рука касается струн моей памяти. Ведь мы пытались разыскать Уолтера, потому что у нас к нему были конкретные вопросы. Из глубин моего расслабленного от алкоголя мозга всплывает имя. Откровение, вызванное раскованностью пьяного человека.

— Честно говоря, я бы хотела задать вам один вопрос, — говорю я. — Эбигейл Вудс — ваша сестра?

— Кто? — спрашивает Уолтер.

— Эбигейл Вудс, — повторяю я. — Я ездила в дом на Гэлли, где вы жили, и нынешний владелец сказал, что дом раньше принадлежал женщине по имени Эбигейл Вудс. Я точно не знаю, это ваша родственница или вы снимали у нее дом…

Замолкаю и жду, что он прояснит ситуацию. Однако на том конце провода — тишина.

— Марти, да?

— Да, — говорю я.

— Я не понимаю, о чем вы, — отвечает он. — Гэлли — это где?

— Гэлли-роуд, — говорю я. — В Сатклифф-Хайтс.

— По-моему, у вас неправильная информация, — отвечает Уолтер. — Я жил в Палос-Хиллс. Я никогда не жил на Гэлли-роуд.

— Но… — собираюсь возразить я.

Это была одна из тех подробностей дела, в которой я была твердо уверена, — связь с Мэгги. Наш дом в Сатклифф-Хайтс выходил на Гэлли-роуд. Дом номер четыре-шесть-ноль-три было видно с нашего заднего балкона. Но, пытаясь вспомнить, откуда я впервые узнала об этой связи, вдруг понимаю: это Ава рассказала мне, что Уолтер жил на Гэлли-роуд. Я поверила ей на слово.

Вспоминаю чувство, посетившее меня год назад в то утро, когда я получила результаты анализа ДНК Неизвестной. Когда повесила трубку, поговорив с детективом Олсеном, и села в поезд на Синей линии, идущий на восток. Мы с Эриком должны были встретиться в Вест-Луп и поужинать вместе. Все вокруг меня гудело, звуки терялись в стуке колес поезда и коротком, резком шипении моего дыхания.

В вагоне стоял запах тел в замкнутом пространстве, который всегда ассоциировался у меня с животными. Как островато-соленый запах в вольере с жирафами в зоопарке Линкольн-парка. Однако в тот день этот запах напоминал дополнительный элемент в составе воздуха, словно дым, вытесняющий кислород, из-за чего воздух становился разреженным. Сколько бы вдохов я ни делала, никак не могла надышаться.

Я рухнула на пол в вагоне напротив дверей. Ноги людей вокруг меня сдвинулись, подошли ближе. Хотя я сидела, мне все равно казалось, что от малейшего движения поезда я вот-вот упаду.