Повести. Дневник

22
18
20
22
24
26
28
30

18 fev<rier>[208].

Старость есть моральная чахотка. Меньшая часть страждущих ею тоскуют и судорожно борются с своей болезнью, все же остальные тешат себя пустяками и мечтают о пустяках.

Лекарство от всех бед и несчастий есть привязанность любимой женщины. C"est une panacee universelle[209].

В основании каждого из наших страданий кроется зависть к людям более счастливым.

В первые лета молодости человек влюбляется против воли, потом он может развить в себе привязанность или погасить ее по произволу, потом он уже не способен к привязанности.

Иной хочет и не может, другой (и таких очень мало) может и не хочет, третий не хочет и не может, но желал бы иметь желание и средства к его исполнению.

25 mars [210].

В любви должен быть элемент комический. Мужчина и женщина, вполне сходные друг с другом, очень скучны — нет столкновений и противоположностей. То ли дело, когда серьезность сходится с резвостью, истасканность с невинностью, обдуманность с простодушием. Для счастия супружества нужно, чтобы муж и жена умели подсмеиваться друг над другом.

Мне не случалось встречать красоту и глупость в одной и той же особе. Ум может переделать физиогномию и из рожера[211], данного нам природою, состряпать приличное рыло.

Ум человеческий одинаков во всех столетиях. Поколения людей не глупеют и не умнеют. Словесности нельзя измерять обилием гениев. Каждый век приносит нам один и тот же капитально иногда в слитках золота, иногда в груде мелкой монеты.

Бродячая жизнь хороша, но она разрывает цепь мелких наслаждений, к которым привыкаем мы сидя на одном месте. Если б я не имел в виду материальных и литературных выгод, я бы не помышлял о путешествии.

Семейная жизнь в юности дурна, потому что выказывает нам все дурные стороны того прибежища, о котором следует мечтать каждому пожившему человеку — именно спокойствия. Человек, утративший веру в могущество спокойствия, становится существом жалким. Семейная жизнь в юности то же, что брак в осьмнадцать лет, то есть вещь вредная и несвоевременная.

Мы часто смешиваем терпимость с скептицизмом. Говорят, что наше поколение — поколение скептиков. Это значит, что мы мягки и благородны. Лучшие римляне были все из эпикурейцев.

<1851 г.>[212]

Светлые дни.

— Вид Кавказских гор с Елисавет<инской> галереи[213].

— Возвращение в Москву 27—28 сент<ября>.

— Ужин его с<иятельства?> в Москве.

— Вечер в Кисловодске.

— Partie[214] в Парголове.

— Декабрь и ноябрь 1847.