Даниэль Деронда

– Не знаю, согласится ли Клезмер поехать к нам даже после того, как покинет Кветчем-Холл. А мисс Эрроупойнт любит хорошую музыку.

Лаш говорил беззаботно, однако на самом деле пользовался удобной возможностью, чтобы внимательно понаблюдать за Грандкортом. Тот впервые поднял глаза на собеседника, дважды глубоко затянулся, роскошно выпустил кольца голубого дыма и с нескрываемым презрением произнес:

– Скажи на милость, какое мне дело до мисс Эрроупойнт и ее музыки?

– Большое, – игриво ответил Лаш. – Впрочем, возможно, особо напрягаться не придется. Но прежде чем жениться на миллионе, положено соблюсти кое-какие формальности.

– Вполне вероятно. Но я не собираюсь жениться на миллионе.

– Жаль отказываться от подобной возможности и разрушать собственные планы.

– Полагаю, ты говоришь о своих планах.

– У вас долги, а наследство не бесспорно, и обстоятельства, в конце концов, могут сложиться неблагоприятно.

Грандкорт промолчал, и Лаш с воодушевлением продолжил:

– Возможность действительно прекрасная. Судя по всему, отец и мать не желают ничего другого, а внешность и манеры дочери не требуют ни малейшего снисхождения, даже если за душой у нее не было бы ни гроша. Она, конечно, не красавица, но выглядит вполне достойно, чтобы носить любой титул. И вряд ли отвергнет те перспективы, которые вы можете ей предложить.

– Возможно.

– Отец и мать позволят вам делать с ними все, что угодно.

– Но я ничего не хочу с ними делать.

Лаш выдержал многозначительную паузу, прежде чем заговорить глубоким проникновенным голосом:

– Боже милостивый, Грандкорт! С вашим-то жизненным опытом неужели вы допустите, чтобы каприз помешал вам устроить свою жизнь?

– Побереги свои ораторские способности для лучших целей. Я и сам знаю, что делать.

– Что же? – Лаш отложил сигару и сунул руки в карманы, как будто готовился услышать нечто невыносимое, но все-таки надеялся сохранить самообладание.

– Я собираюсь жениться на другой.

– Вы влюбились? – Вопрос прозвучал с откровенной насмешкой.

– Я собираюсь жениться.