– Мне почти жаль тебя.
– Меня? Почему?
– Потому что, когда ты, наконец, позволишь мне взять тебя, – я окинул взглядом ее невыносимо соблазнительное тело, – я буду любить тебя, как дикарь, наверстывая упущенное время.
Мне было необходимо охладиться, и мы с Обри пошли к воде. Застав ее врасплох, я наклонился, подхватил и перекинул ее через плечо, как пожарный. Обри визжала и отбивалась, болтая ногами и лупя меня по спине, но по ее интонации я расудил, что ей это доставляет удовольствие. Я смачно чмокнул ее в попу, прежде чем вместе с ней броситься в воду.
Мы долго плавали, потом гуляли вдоль берега до самого заката. И я хотел только одного – чтобы этот день никогда не кончался.
– Пора возвращаться, – наконец сказала она. – Уже пора выгуливать Пикси.
– Ох уж эти дети. Всегда портят взрослым удовольствие, – пошутил я.
На обратном пути наш разговор принял серьезный характер.
– Ты хочешь детей?
Я ответил честно:
– Никогда не думал об этом, пока не встретил тебя. Но теперь ничего не желаю больше, чем увидеть тебя матерью моего многочисленного потомства.
Обри рассмеялась.
– И сколько же потомков ты хочешь?
– Шесть, – брякнул я, не задумываясь.
– Шесть? – Она резко остановилась на дорожке.
– Не могу объяснить, почему. Но мысль о твоей беременности что-то творит со мной. Я зажигаюсь только от одной мысли об этом.
– Тебе действительно нужна помощь психиатра. Я считаю, что ты помешан на сексе.
– Тогда я первый помешанный на сексе, не знавший женщины в течение нескольких лет.
Обри посмотрела на меня с искренним сочувствием.
– Извини. Это, должно быть, тяжело.