– Эй, руки прочь от моих наггетсов, – шутливо произнесла я и тут же вспомнила, как говорила почти те же самые слова Чэнсу в день нашей первой встречи. Воспоминания, связанные с подобными мелочами, накатывались волнами и всегда приносили с собой невыносимую боль.
Я внезапно прекратила жевать.
Джереми отложил свой бутерброд и спросил с набитым ртом:
– С тобой все в порядке?
– Да, все нормально.
– Ты что, разозлилась, что я украл твой наггетс?
Я натянуто улыбнулась.
– Нет-нет… Дело совсем в другом.
Джереми наклонился ко мне.
– Тогда что случилось?
Опуская глаза, я произнесла:
– Ничего особенного.
– Обри, совершенно очевидно, что тебя что-то расстроило. Ты сначала набросилась на еду и жевала, как автомат, а потом вдруг потеряла к ней интерес. В чем все-таки дело?
Выражение моего лица было красноречивее многих слов.
– Ты можешь рассказать мне все, – сочувственно произнес он.
Мне хотелось с кем-нибудь поделиться своими горестями, ведь я так и носила все это в себе. Ни одна душа на свете не знала, что со мной произошло.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Действительно хочу.
В течение следующего часа я вылила на Джереми все, что произошло между нами с Чэнсом. Он слушал очень внимательно, не вынося никаких суждений, и для меня было огромным облегчением дать волю словам и эмоциям.
Джереми медленно кивнул, скрестив руки на груди и сочувственно улыбаясь.