– Зачем ты отнёс аиста в квартиру матери Айгуль? – поинтересовалась Надя.
– Так она и попросила.
– Айгуль? – Надя посмотрела на домработницу.
Та кивнула, не отрывая взгляда от пола.
– А что ж ты его не выбросил, не раздолбал на мелкие кусочки где-нибудь подальше? – опять обратилась Надя к Орешкину.
Тот прищурил глаза, будто смутился и медлил с ответом. Ия заметила, что его ответа ждали все, включая Айгуль.
– Вот её малому, – наконец, выдавил из себя Орешкин, – как игрушку там, или украшение. У них в комнате нет ничего. Только мебель. Так хоть покрасивей будет.
После его слов Даша разжала губы, Петринский встал, разминая затёкшие ноги.
– Короче, так, – Надя потрогала серебряную серёжку и обратилась к оперативнику, – старлей, уведите Орешкина. Вижу, что опять ошиблась.
– Действительно, тут и без признания всё ясно, следствие проведено на высочайшем уровне, – подытожил Петринский, – а то, что преступник не сознался сейчас – не беда. Сознается потом. Денёк-другой посидит и надумает. Вы же не откажете ему в явке с повинной?
– Сядьте, Петринский. В этом деле вы свидетель и защищать его не можете, – отрезала Надя.
– Конечно-конечно. Ваша правда, – Петринский послушно сел.
– Скажите, а сейчас вы разрешите мне забрать тело мужа? – произнесла Даша и перекинула ногу на ногу.
Ия заметила её внутреннее напряжение и опередила Надю:
– Есть ещё одна закавыка: на аисте, кроме отпечатков пальцев Орешкина, наверняка присутствуют ещё отпечатки.
– А следствию необходимо иметь полную картину преступления, – подхватила Надя идею Ии, – поэтому давайте-ка сейчас быстренько сдадим свои пальчики.
Ия подняла с пола чемодан эксперта-криминалиста и положила на стол.
– Да ради бога! – вскочил Петринский и начал размахивать руками. Неожиданно он задел фарфоровую статуэтку, та слетела со стола и разбилась вдребезги.
Охи, ахи, как же так – погибла важная улика, что теперь делать?
– Петринский, а вы ведь это нарочно, – вдруг резанула Ия, – я за вами следила.