– Нестрашно? А ты вообще в курсе, что у тебя… – я обвела круг внизу живота, – происходит?
Он поглядел на себя.
– Так ведь утро. Ничего личного.
– Ничего личного?!
– Ну, не знал я, не знал, – на щеках Кеннеди показалась легкая краска. – Я же мужчина, я каждое утро так просыпаюсь. Это не потому, что ты рядом.
Может, я действительно слишком бурно реагирую?
– Ладно, только сделай с этим что-нибудь, – попросила я, отворачиваясь.
Кеннеди засмеялся.
– Что? Заставить его повиснуть?
– Да.
– Милая, то, что ты сейчас без лифчика, делу совершенно не способствует.
Черт, я и забыла… Я поспешно сложила руки на груди. Щекам стало горячо.
– Отвернись.
Кеннеди повернулся на другой бок, ко мне спиной, и встал с кровати. Пока я, дотянувшись до лифчика, поддевала его под рубашку, Кеннеди стянул футболку, в которой спал.
Спина у него была мускулистая, как у статуи, – у меня даже дух захватило. Сняв шорты, Кеннеди натянул джинсы и накинул рубашку.
– Скажи, когда, – проговорил он, нагнувшись, чтобы застегнуть молнию.
На секунду я опешила, но тут же спохватилась.
– А, ясно. «Когда».
Он обернулся.
– Прости, что мял тебя не там. Каламбур.