Дело Марины Мнишек

22
18
20
22
24
26
28
30

Вообще все в спальне блистало чистотой, аккуратно расставлено, если не считать опрокинутого стула.

— Брильянты! — пробурчал в ответ Сирота и стал откручивать крайний никелированный шар, украшавший кровать.

Шар сразу не поддался. Сирота чертыхнулся, достал из кармана носовой платок, обмотал им шар и снова попробовал открутить.

Ушаков отошел к окну, отодвинул наполовину занавеску и выглянул во двор. Обернулся к Сироте.

— Не поддается? Может, помочь?

— Не отвлекайся, сам управлюсь.

Шар поддался. Сирота поспешно отвернул его и заглянул внутрь кроватной стойки.

— Что ты там ищешь? — спросил Ушаков.

— Найду — сам увидишь, а нет — и тебе знать не нужно.

В стойке ничего не оказалось. Сирота досадливо крякнул и внимательно оглядел оставшиеся шары. «Черт их знает…» — пробурчал негромко.

Он подошел к соседней стойке и взялся за шар. Он обмотал его носовым платком и стал откручивать. Снова заглянул в открывшееся отверстие. Видно было, наверно, плохо, потому что Сирота сунул в отверстие два пальца.

— Ах, черт! — вскрикнул он.

— Что там?

— Именно, что ничего! Зазубрина, только пальцы порезал.

Сирота держал пальцы на весу, морщась от боли. Кровь капала на лежавшую на столике раскрытую книгу.

— Ах, проклятье!

Он прижал локтем книгу и левой рукой со злобой рванул из нее несколько страниц, стал промокать ими кровь.

— Не надо горячиться. Вырванные из книги страницы — улика!

— Ученого не учи… Все равно кровь на нее попала. С собой унесем. Шары вытрем — не учи ученого!

Сирота промокнул кровь и снова оглядел кровать.