Лида хотела сейчас же написать приглашение Торубарову, но удержалась. Вызывать только для того, чтобы доказать людям, что у нее есть парень, которому она дорога? Пусть уж лучше думают, что хотят. Детей с ними не крестить. А желание увидеть Тихона росло и росло, а вместе с ним появилась необычная для Лиды робость. Чаще стала разглядывать свое лицо в зеркало, подкрашивалась, но все равно оставалась недовольна собой. Глаза стали еще больше, скулы заострились и никакой краской не скрыть прозрачную бледность кожи. Увидит Тихон ее такой — разочаруется.
Наконец сняли гипс, и Лиде стало легче, словно этот груз сняли не с плеча, а с самого сердца. Правда, каждое резкое движение еще причиняло боль в ключице, но она уже не чувствовала скованности. Врачи запретили пока подниматься с постели.
— Перестраховщики! — возмущалась девушка, поглаживая больное место. — Да я хоть сейчас на работу. Кость будто электросваркой прихватило. Скорее на здоровом месте сломается, чем здесь.
Лида попробовала читать, но книга почему-то вызвала грусть. Отложила книгу, задумчиво смотрела в потолок, пытаясь сосредоточиться. Вдруг скорее почувствовала, чем увидела обращенный на нее взгляд и невольно повернула голову.
В дверях стоял Тихон. Обе руки были заняты свертками. Халата хватало всего до пояса. Встретившись со взглядом Лиды, шагнул вперед и сразу озарил палату широкой добродушной улыбкой.
Лида ойкнула и уронила книгу.
— Откуда ты взялся?
Теперь улыбка Тихона стала виноватой.
— Да вот… Пришел. Не дождался приглашения.
— Ну, раз пришел — садись, — ободряюще сказала Лида, глазами показывая на табурет, стоявший возле кровати.
Торубаров сложил на тумбочку свертки и осторожно присел. Больные, которые могли ходить, дипломатично удалились в коридор.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тихон.
— Хорошо. Сегодня гипс сняли. Через месяц выпишут. Что нового в депо?
Тихон прокашлялся в кулак.
— Душно что-то, — проговорила девушка.
Торубаров, скрипнув табуретом, поднялся и открыл форточку. С улицы ворвался ворчливый шумок, словно там кипел большой котел.
— Нового говоришь? — а сам подумал: «Сказать про Дашу? Нет, не стоит», — и продолжил: — Нового много.
Лида, забывшись, хотела подняться, но нечаянно задела больное место, сморщилась и бессильно опустилась на подушку.
Тихон кинулся к ней, поправил под головой подушку и попросил:
— Ты лучше не шевелись. Лежи.
ebooksa