Стражи Ирия

– Медведь! – выпалил Владик первое, что пришло на ум.

– Медведь? Какой еще медведь?

– Огромный медведь. Набросился из тьмы, начал всех грызть....

И Владик столь талантливо разрыдался, что в иное время и в ином месте мог бы получить за свою актерскую игру престижную театральную премию.

– Тут, выходит, медведи водятся, – с беспокойством произнес тощий. – Как бы не нарваться.

– А стволы вам на что? – презрительно бросил старик. – Да и медведь этот, может быть, один и был, и ушел уже давно. Мы же не в тайге.

Владика грубо подняли на ноги, здоровяк, пригрозив ему ножом, свирепо произнес:

– Только дернись!

– Я не буду! – пропищал Владик.

– Иди вперед.

Он положил Владику на плечо свою огромную ладонь, и вцепился в программиста с такой силой, что у того затрещала ключица. Страдалец шел на подкашивающихся ногах, боясь даже представить, какая судьба его ждет. Что могут сделать с ним эти трое? В принципе, все, что угодно, от группового изнасилования до свежевания заживо.

В центре деревни стоял автомобиль – пыльный и грязный внедорожник с пятнами засохшей крови и дырками от пуль на корпусе. Возле него они остановились. Здесь Владику крепко связали руки за спиной, после чего последовал сильный толчок в спину, от которого программист не удержался на ногах и грянулся наземь.

– Тут лежи! – пророкотал здоровяк, изничтожая пленника лютым взглядом. – Жди своего часа.

Владик покорно затих на земле, беззвучно слезоточа и проклиная свою судьбу. В черный день довелось ему родиться на свет, под феноменально несчастливой звездой. Угодил в лапы к каким-то страшным людям, от которых не приходится ждать ничего хорошего. В душе программиста теплился крошечный огонек надежды, что Цент не бросит его, и спасет, но вот успеет ли, и вообще, захочет ли? Цент, он ведь не из тех, кто бросается на помощь. Куда более вероятно, что устроится где-нибудь неподалеку, и будет спокойно наблюдать за тем, как несчастный программист принимает великие страдания. Хорошо еще, если сам не присоединится к истязателям, ведь у него и зверской троицы так много общего.

Разобравшись с пленником, кошмарная троица направилась к своему автомобилю. Открыв багажник, они, посмеиваясь, вытащили оттуда еще одного пленника, а если точнее, то пленницу – худощавую девушку с коротко остриженными волосами. Той было лет двадцать пять, или около того, и выглядела она скверно. Судя по многочисленным гематомам, ссадинам и кровоподтекам, украшающим ее лицо, бедняжке крепко досталось от зверских извергов.

Связанную девушку грубо бросили на землю. Та была упакована по рукам и ногам, даже рот, и тот закупорили солидным кляпом. Упав на землю, она болезненно застонала, за что тут же получила ногой в живот от свирепого здоровяка.

– Легче! – прикрикнул на подручного старик.

– Эта сука Павлушу порешила! – рявкнул здоровяк. – Еще с ней церемониться? Сейчас возьму молоток, и набью ей гвоздей в башку.

– Я сказал – легче! – произнес старик. Произнес тихо, не повышая голоса, но столь убедительно, что весь боевой раж из здоровяка вышел со свистом, и он, втянув голову в плечи, смиренно пробормотал:

– Ладно, ладно. Понял я, Седой, понял.