Алеф

— Это просто угощение от людей в знак уважения.

— Значит, от нашего столика вашему?

— Вроде того.

— Ну, пусть так. Всё равно, даже боги не были свободны: они зависели от амброзии и нектара.

Ник встаёт, чтобы достать из бара бутылку виски и стаканы.

— Можно?

— Угощайся?

— Тебе налить?

— Давай.

— Знаешь, я иногда молюсь. Понятия не имею, слышит ли меня кто-нибудь, и, если да, то есть ли ему до этого дело, но что-то внутри заставляет меня обращаться к высшим силам. Странное словосочетание, да? «Высшие силы»… Что мы знаем о них?

— Ничего.

— Вот именно! — Ник торжествующе поднимает стакан, словно я сказал что-то умное. — Всё дело в неведении. И в вере, — он залпом опрокидывает в себя виски. — Но я не верю! И всё равно молюсь. Вот, что удивительно. Понимаешь?

Равнодушно пожимаю плечами. Какое мне дело до рассуждений Ника, тем более я даже не уверен, что он говорит всерьёз.

— Но если бы я верил — то есть, по-настоящему, как положено — то сказал бы следующее: «Великий Архитектор, прошу тебя, когда никотин разъест твои лёгкие, разрушит бронхи и обожжёт язык, когда тебя будет тошнить от одной мысли о сигарете, сделай ещё одну, последнюю затяжку — продли моё счастье на этой земле!»

Мы оба смеёмся — правда, не очень весело. Ник наливает себе ещё виски, а я делаю первый глоток. Напиток не хуже того, которым угощал меня Шпигель, упокой бог программистов его искусственную душу.

— Ты подался в масоны? — спрашиваю я.

— С чего ты взял?

— Ты обращался к Великому Архитектору.

— А-а. Даже не знаю, откуда я взял это название. Наверное, — Ник делает в воздухе неопределённое движение пальцами, — оно просто летало. А я подобрал.

— Бывает.