Тройной раскат хохота отвлек его от грустных размышлений. Облачившись в костюм туземки, а именно: обернувшись красной с желтым тканью, с ярким платком на голове, хвосты которого торчали над ее широким курносым лицом, Катрина явилась объявить, что ужин готов. Из-за спины Катрины выглядывала Ава; увидев изумление на лицах собравшихся, она звучно расхохоталась, хлопая себя по бедрам. Гости заняли места за небольшим столом, поставленным возле окна. Семакгюс вытащил из кармана исписанный листок.
— Господа, — провозгласил он, — это меню. Заливное со щавелем и фасолью по-бретонски. В вашу честь, господин комиссар. Затем свиные ушки в соусе Барб Робер[39] и свиные кишки, фаршированные фуа-гра и мясом каплуна. И, наконец, на закуску, большой рыбный паштет, приготовленный дамой Катриной Госс, бывшей маркитанткой армии короля. Затем, перед десертом — немного цветной капусты с пармезаном, а на десерт баварский пирог и бриошь с начинкой из желе шиповника.
Чтение завершилось под восторженные возгласы сотрапезников.
— А какой нектар оросит это великолепие? — поинтересовался Бурдо.
— Красные бордосские вина с виноградников Фронсака, подарок маршала Ришелье господину де Ноблекуру, который прислал мне несколько бутылок, дабы, благодаря столь деликатному и благородному поступку мысленно присутствовать на нашем ужине. Мы выпьем их за его здоровье, а также…
Он вытащил из ведерка со льдом бутылку удлиненной формы.
— …рейнское белое вино, eiswein, чаще всего именуемое ледяным вином. Представьте себе виноград, естественным образом замерзший на лозе в осеннем тумане. Собранный задолго до рассвета виноград тотчас помещают в traubendrucker, иначе говоря, в давильню, дабы скопившийся в ягодах лед не успел растаять и не разбавил бы вязкий и ароматный сахаристый сироп, выходящий из виноградного жома.
— И где изготовляют это чудо?
— В Германии, в области Рейнгау, возле Йоханнисберга.
— Я не знал, что вы говорите по-немецки, — произнес Николя.
— Вы еще многого обо мне не знаете, — загадочно ответил Семакгюс.
Ужин напоминал великолепно оркестрованную симфонию. Обычно молчаливый Сансон постепенно разговорился и, как отметил Николя, говорил гораздо больше, чем в присутствии супруги. Сладость ледяного вина и тонкость вина из Фронсака оживляли беседу. Снуя вокруг стола, Ава время от времени нежно опускала руку на плечо Семакгюса, отвечавшего ей понимающим заговорщическим взглядом. Неисправимый либертен, похоже, угомонился и остепенился. Николя полагал, что проблемы со здоровьем заставили корабельного хирурга упорядочить личную жизнь и научили находить очарование в том, что он имеет: в гостеприимном доме и давней связи, позволявшей дать выход его темпераменту. Последствия обращения либертена читались на его счастливом багровом лице, где на смену следам бурных бессонных ночей пришло достойное спокойствие довольного жизнью человека. Кульминацией ужина стало появление рыбного паштета. Тотчас призвали Катрину — поведать всем рецепт его приготовления.
— Итак, господа, надопно сделать фарш из угря и карба. Карба Ава кубила неделю назад, огромную такую чушку, и дерзала его в почке с вотой, чтопы ушел запах тины. Затем карба брибравили солью, берцем, мускатом, и шлеб — на фарш, а фарш помезтили в маленький котелок с крышкой, который брежде изнутри намазали маслом, а зденки фыложили кожей карба. Потом боложили слой фарша толщиной в болдюйма, а сферху трюфеля, сморчки, щучью беченку, небо карпов, и фсе змешали с маслом. Потом знова боложили злой фарша, как делают баштет. Накрыли зерепряной тарелкой и позтавили к огню, а ботом поворачивали его, помешивая его зодержимое. Ботом выложили готовый баштет на глупокое плюдо и болили зоком лимона и босыпали очищенными фисташками.
Раздались бурные аплодисменты, и лицо Катрины зарделось от гордости.
— Изысканный вкус, — заявил Николя, всегда отдававший предпочтение гастрономическим контрастам, — хрустящая корочка сверху и нежный фарш внутри!
— Самое прекрасное — это сочетание рыбьего неба и рыбьей печени, придающее блюду плотность, не отягощая при этом желудок, а также аромат, исходящий от всего сооружения, — добавил Бурдо.
— Спрыснем, спрыснем! — пропел Сансон, скинувший свой новый зеленый фрак и потрясая стаканом. — Вот он, подлинный непентес[40], он развеселит нас и прогонит мрачные мысли!
Они принялись наперебой обсуждать модные спектакли и городские сплетни. По словам Семакгюса, весь Париж говорил только об арестованных в Лондоне французских полицейских, которых якобы послали туда убить гнусного памфлетиста Тевено де Моранда. После ужина, когда, согласно заведенному в доме обычаю, настало время смаковать выдержанный ром из хозяйских запасов, напиток, который, по утверждению Семакгюса, по меньшей мере, дважды обогнул Землю, разговор вновь вернулся на улицу Верней. Ловко уйдя от прежней темы, Бурдо напомнил всем, с какой целью они здесь сегодня собрались.
— Господа, для внесения ясности в расследование и для безопасности комиссара Ле Флока мне бы хотелось уточнить одну маленькую деталь.
Торжественное вступление вернуло прежнее внимание, рассеявшееся под влиянием алкогольных паров и приятного дремотного состояния как следствие пиршества.
ebooksa