Апофеоз убийцы

– А что, у тебя своих пушек мало? Ты ж вроде работаешь по-крупному, – усмехнулся лидер, а за ним и все остальные.

Дуглас спокойно осмотрел всех присутствующих, провёл взглядом по потолку и продолжил:

– Я пришёл не как коп. Тот, кого убил твой парнишка, был мне очень близок.

– И что? Один нигер завалил другого нигера, какое дело продажному легавому до нигерских раскладов? – спросил Алжирец, встретившись взглядом с Маккарти.

– Я дал слово его матери, что он закончит колледж и станет человеком, а один из твоих подонков пристрелил его как собаку, – жёстко ответил детектив. – А теперь ты мне скажешь, кто продаёт стволы твоей шайке. В противном случае я устрою карнавальную ночь твоему корешу в тюрьме, а тебе и твоим шестёркам шоу «Бегущий человек».

– Угрожаешь?

– Ты меня знаешь.

– Знаю. И потому ещё не приказал вышвырнуть тебя отсюда как мешок с дерьмом.

– Ну так что? Будем воевать или жить в мире? – спросил Дуглас, медленно осматривая каждого присутствующего за столом.

Выдержав взгляд, Алжирец выпустил большой клуб дыма и снова вернулся к картам.

– Иди. Нам не о чем больше говорить, – тихо ответил он.

Маккарти злобно ощерился и двинулся к выходу, задев плечом ухмыляющегося Сливу.

Как только он оказался в машине, из кармана послышался звук сообщения, пришедшего на телефон, открыв которое детектив громко выкрикнул проклятие и прижался лбом к рулю.

Он пил, много, крепко, не как всегда, иначе, с ненавистью, с желанием умереть, утонуть в этой чёртовой огненной воде. Есть те, кто думают, что алкоголь может заглушить боль, но это не так! Они ошибаются, тешат себя надеждами забыться, хоть на какое-то время уйти от реальности, но это обман! Становится только хуже, и чем больше пьёшь, тем сильнее погружаешься в угрызения совести, тем больше уничтожаешь себя, и большая радость, если не закончишь в петле, небрежно накинутой на люстру.

Бар уже закрывался, когда детектив, еле волоча ноги с наполовину пустой бутылкой виски, вывалился наружу. Всё вокруг плыло и казалось таким чужим, словно мир грёз из какого-то неудачного фильма. Покидавшие заведения посетители постоянно косились на него, покачивая головами, словно болванчики, и отпуская пренебрежительные фразы. Даже кто-то особо сердобольный предложил проводить до дома, но, услышав короткое послание в свой адрес, просто махнул рукой.

Маккарти ненавидел себя за то, что совершил, это его вина и ничья больше. Упущение? Нет, желание нажиться, деньги! Эти его поганые сигары, которые не мог позволить ни один коп. Он вытащил их все, понюхал с идиотской улыбкой и, смяв так сильно, что табак просто посыпался из ладони, швырнул в сторону и, еле держась на ногах, зашагал куда-то, плевать куда.

Дуглас брёл по пустынной улице, время от времени отхлёбывая из бутылки и хватаясь за столбы и другие предметы, чтобы не свалиться.

«А что ж я так переживаю? А? Этот пацан мне не был уж и настолько близок. Я просто сам нарисовал себе эту мечту! Как сын? Что за бред. Таких сыновей в каждом квартале сотнями. Зачем убиваться? Их каждый день хоронят. Он же сам захотел вместо учебы пойти к своим дружкам», – мысленно вёл беседу сам с собой детектив. Внезапно Маккарти обратил внимание на бездомного, мирно сидящего на каком-то грязном матрасе и что-то жующего. Недолго думая, он подошёл поближе и мешком рухнул рядом. Хоть и с большим трудом, но получилось усадить своё пьяное огромное тело более-менее ровно. Бездомный же, в свою очередь, наблюдал за всем этим с открытым от удивления ртом.

– Нормально живёшь? – промямлил Дуглас.

– Не жалуюсь, – с опаской ответил нищий.