— Повторюсь — ни я лично, ни правительство Союза воевать не хочет. Это решение — крайность. И я надеюсь на то, что мы с вами сумеем избежать этого.
— Тогда к чему все это?
— К тому, что Великобритания более не игрок. Слышали, что случилось с их кораблями? И теперь этот морской лев максимум может претендовать на титул морского котенка. Беззубого.
— Они построят новые корабли.
— Когда это будет? — усмехнулся Фрунзе. — Тем более, что сразу в бой они новые корабли не бросят. Опасаясь потерять. Так что… лет восемь-десять при самом позитивном для Туманного Альбиона раскладе их роль будет подобна говорящей голове. Скорее всего говорящей беззвучно, так как никто их слушать не станет. А потом, когда они вернутся, если вернутся, мир уже будет другим. И они тоже, так как главной их задачей в текущей обстановке станет удержание колоний и рынков сбыта. Тех самых, которые у них уже пытаются отобрать.
— Допустим. Но есть французы, у которых все в целом неплохо. Даже несмотря на позорное поражение в Ливонии. Будем честны — вы победили не совсем честно. Внезапное нападение — это уловка.
— Это обычный, я бы даже сказал базовый военный прием. И в нем нет ничего не честного. Тем более, что мы совершили внезапное нападение на сконцентрированного для удара врага, готовившегося в течение нескольких суток совершить внезапное нападение на нас. Так что оставьте… это обычное, заслуженное поражение. Точно такое же, какое они потерпели у вас у Дарданелл.
— Ну… допустим. — нехотя согласился Ататюрк. — Но ведь эта победа локального характера. Франция все еще очень крепко стоит на ногах.
— Это так. Но и воевать сильно она не рвется. В случае глобального сухопутного конфликта у них сейчас призрачные шансы на успех. Или вы думаете, что Петен просто так съел лягушку? — улыбнулся Фрунзе. — Да, ему не нравится идея получения Союзом контроля над проливами. В первую очередь из-за французского бизнеса в Константинополе. Но Париж не зависит так сильно от Индии, и он готов договариваться по этому вопросу.
— Готов? Мне посол говорил иное.
— Пусть это останется у него на совести. — добродушно улыбнулся Фрунзе.
— Он врет? — усмехнулся Ататюрк. — К тому же у них есть Индокитай и иные владения в тех краях.
— Которые далеко не так важны для Франции, как Индия для Великобритании. Что же до лжи, то может он и не врет. Это допустимо. Но в этом случае он просто знает ровно столько, сколько нужно.
— Хорошо. И что вы предлагаете? Уступить вам Европейскую часть Турции? Или даже все побережье проливов и Мраморного моря?
— Вы не сможете это сделать. Там стоит Константинополь, который символ турецкого превосходства… символ турецкого успеха. Отдать его — совершить политическое самоубийство. А возможно и не только. Вы не сделаете это без тяжелого военного поражения.
— Прекрасно, что вы это понимаете. Тогда что вы предлагаете? Войти нам в состав Союза?
— Боюсь, что вы не готовы на это пойти. Во всяком случае пока.
— Вы правы — не готовы. И?
— Вы сразу начали заходить с мрачных и тупиковых вариантов. Вот чувствуется, что вас англичане накручивали. На самом деле все решается достаточно просто. Вам ничто не мешает заключить с Союзом военный и экономический договор. Например, долгий оборонительный пакт с отдельным разделом о совместной обороне проливов. С размещением в Босфоре и Дарданеллах советских военных баз.
— А экономический договор?
ebooksa