И Хрусталев и майор были людьми дела, и тот ничтожный шанс, ради которого жизнь двенадцати людей сейчас была поставлена на карту, был обсужден самым подробным образом. План был в захвате аэродрома, самолета Аэродромов было здесь несколько, и вот сейчас они идут к ближайшему аэродрому тайгой.
Хрусталев и был тот бригадир, за которым беглецы послали после нападения на отряд, — Пугачев не хотел уходить без ближайшего друга. Вот он спит, Хрусталев, спокойно и крепко.
А рядом с ним Иващенко, оружейный мастер, чинивший револьверы и винтовки охраны. Иващенко узнал все нужное для успеха: где лежит-оружие, кто и когда дежурит по отряду, где склады боепитания. Иващенко — бывший разведчик.
Крепко спят, прижавшись друг к другу, Левицкий и Игнатович — оба летчики, товарищи капитана Хрусталева.
Раскинул обе руки танкист Поляков на спины соседей — гиганта Георгадзе и лысого весельчака Ашота, фамилию которого майор сейчас вспомнить не может. Положив санитарную сумку под голову, спит Саша Малинин, лагерный — раньше военный — фельдшер, собственный фельдшер особой пугачевской группы,
Пугачев улыбнулся. Каждый, наверное, по-своему представлял себе этот побег. Но в том, что все шло ладно, в том, что все понимали друг друга с полуслова, Пугачев видел не только свою правоту. Каждый знал, что события развиваются так, как должно. Есть командир, есть цель Уверенный командир и трудная цель. Есть оружие Есть свобода. Можно спать спокойным солдатским сном даже в эту пустую бледно-сиреневую полярную ночь со странным бессолнечным светом, когда у деревьев нет теней.
Он обещал им свободу, они получили свободу. Он вел их на смерть — они не боялись смерти
И никто ведь не выдал, думал Пугачев, до последнего дня О предполагавшемся побеге знали, конечно, многие в лагере. Люди подбирались несколько месяцев. Многие, с кем. Пугачев говорил откровенно, отказывались, но никто не побежал на вахту с доносом. Это обстоятельство мирило Пугачева с жизнью.
— Вот молодцы, вот молодцы, — шептал он и улыбался.
Поели галет, шоколаду, молча пошли. Чуть заметная тропа вела их.
— Медвежья, — сказал Селиванов, сибирский охотник
Пугачев с Хрусталевым поднялись на перевал, к картографической треноге, и стали смотреть в бинокль вниз на две серые полосы реку и шоссе Река была как река, а шоссе на большом пространстве в несколько десятков километров было полно грузовиков с людьми.
— Заключенные, наверно, — предположил Хрусталев. Пугачев вгляделся
— Нет, это солдаты Это за нами Придется разделиться, — сказал Пугачев — Восемь человек пусть ночуют в стогах, а мы вчетвером пройдем по тому ущелью. К утру вернемся, если все будет хорошо.
Они, минуя подлесок, вошли в русло ручья. Пора назад.
— Смотри-ка, слишком много, давай по ручью наверх
Тяжело дыша, они быстро поднимались по руслу ручья, и камни летели вниз прямо в ноги атакующим, шурша и грохоча.
Левицкий обернулся, выругался и упал. Пуля попала ему прямо в глаз.
Георгадзе остановился у большого камня, повернулся и очередью из автомата остановил поднимающихся по ущелью солдат, ненадолго — автомат его умолк, и стреляла только винтовка.
Хрусталев и майор Пугачев успели подняться много выше, на самый перевал.
ebooksa