Он ничего не ответил, как я и предполагала. Я бы, наверное, поспорила, если бы кто-нибудь сказал мне, что знания моей матери ошибочны. С другой стороны, я не просила его менять подносы. Он явно привык позволять демонам много говорить. Наверное, и в случае со мной было то же самое.
Я сделала паузу, и провела пальцами по верхней части последнего лотка.
Я подняла его и бросила на землю.
— Кто-то отполировал его. Это может привести к быстрому увяданию листьев.
Он скрестил руки на груди, все еще наблюдая за мной.
Я помолчала.
— Это была проверка, да?
— Да. Об этом говорится в твоей книге?
— Нет. Я усвоила это на собственном горьком опыте. Однажды я попыталась повысить урожайность, потому что соседка находилась на грани смерти, а ее муж, который обычно готовил эликсир, был ранен на охоте. Мама тогда тоже была тяжело больна. Я воспользовалась соседским лотком и, черт возьми, чуть не потеряла все листья.
— Ты спасла соседку?
— Я никого из них не спасла. Никого. Просто продлила жизнь.
— Но ты все еще думаешь, что сможешь спасти их всех.
Его тон стал грубым. Мистер Задумчивый Ублюдок никогда далеко не уходил.
— Я, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Ты собираешься мне помочь или нет?
— Какой твой процесс работы?
— Учитывая размер этих подносов, тебе придется ждать меня, держа один, пока я его не наполню.
Он поднял первый, не говоря больше ни слова, и я начала собирать листья — по одному с растения, самые большие и здоровые, которые я видела. По ходу работы я провела обрезку растений, которую он пропустил, и добавила взбивание растений. Уход за этими растениями в некотором смысле расслаблял. Как будто это была медитация. Наверное, потому, забота о них означала, что я смогу любить и заботиться о семье и друзьях.
На полпути вниз по ряду я услышала тихую мелодию в глубоком рокочущем голосе. Ноты поднимались и опускались изящно, красиво и опьяняюще. Оглянувшись назад, я увидела, что он находится в том же месте, спокойный и задумчивый. Будто он начал петь, не осознав этого.
— Громче, пожалуйста, — попросила я, кладя три листа на его поднос. Я встретилась с его глубокими, проникновенными глазами.
— Мама пела эту песню, когда работала с бессмертницаом. Я не хотел петь это вслух.