— Ну, прошу тебя!
— Гони пятерку!
— Вот три рубля. Больше у меня нет ни копейки.
— А у меня нет трехрублевого хлеба!
— Выбери самый маленький!
— Ну, знаешь!.. Откуда ты взялся, такой прыткий? Голова исчезла, потом дверь распахнулась шире, и пекарь протянул мне горячий, источавший изумительный аромат круглый хлеб.
— На! Проваливай отсюда!
— Спасибо, дядя! Вот деньги.
— Ладно уж. Спрячь!
— Как же так?
— Иди, иди, сынок! Ешь на здоровье!
— Спасибо!
— Будь здоров!
Под акацией, где я оставил Лию, никого не было. Я огляделся. Улица была пуста. Тускло горели редкие фонари.
— Лия! — крикнул я.
Тишина. Вдали, в самом конце подъема, виднелась одинокая фигура. Я изо всех сил бросился догонять ее.
— Лия! — позвал я, с трудом переводя дыхание.
Фигура оглянулась. Я извинился и повернул назад.
...Ушла. Где теперь искать ее? Ушла, не захотела быть со мной. Почему? Видно, ей неприятно мое общество... Но ведь я ничего неприятного ей не сказал, ничем ее не оскорбил. Быть может, она испугалась, что нас могут увидеть вместе? Но почему, почему?
Мне стало грустно и больно, до того больно, что на глаза навернулись слезы. Я опустился на тротуар и прижал к груди горячий хлеб...