— Правильно, за талантами нужен особый уход! — согласился Гоги.
— Смеешься?
— Мне-то какое дело, а вот Мусхелишвили действительно стоит призадуматься. Если парень продолжит в таком же духе, годика через два наш президент Академии наук останется без работы! — ответил Гоги.
Ребята прыснули. Карло с минуту молча смотрел на нас, потом встал и пошел искать молодого Эйнштейна.
— Темо, сходи, ради бога, с ним! Чего доброго, убьет бедного пацана! — попросил меня Картлос.
Я поднялся и направился к павильону. Карло и его племянника не было нигде. У скамейки, па которой два старика играли в шахматы, я остановился. Лысому, играющему белыми, грозил неминуемый мат. Его противник — рыжебородый старик — лукаво щурил глаза. Оба молчали.
— Ты что, обиделся? — спросил наконец рыжий.
— С чего ты взял? — удивился лысый.
— Почему же не играешь?
— Разве мой ход?
— Чей же?
— Так и сказал бы!
— А что тут говорить? Нужно играть, и все!
— Пожалуйста!.. «Что наша жизнь? Игра!..» — пропели белые, выдвигая пешку.
— «Сегодня ты, а завтра я!..» — продолжили черные. — Шах!
— Пардон, пардон! Я случайно!
— Пожалуйста, играй снова, — согласился рыжий.
Белые переставили коня.
— Конь так не ходит! — поправил рыжий.
— Пардон! Тогда мы пойдем вот так-с! — Лысый выдвинул тут же пешку.