— Завтра вечером!
Абибо щелкнул кнопкой выключателя. Он стоял спиной ко мне, а когда обернулся, я вновь увидел его чистые, спокойные голубые глаза.
— Завтра! — повторил он и открыл дверь.
Последняя лекция — история Грузии. Половина девятого. Еще пятнадцать минут, и я пойду домой... Сейчас Тавера сидит на моей кровати, ждет меня... Абибо, наверно, уже вернулся с работы. Он тоже ждет моего прихода... Мать на кухне, сидит у окна, смотрит на часы. Она, конечно, ждет меня больше всех!..
На кафедре стоит низенький профессор. Он прекрасно читает лекции, и потому слушать его приходят все — в аудитории яблоку негде упасть...
...Вахтанг Горгасал был человеком могучего телосложения, и была в нем силища неимоверная...
...Я и Гурам сидим вместе. Гурам не сводит глаз с профессора, но думает он о чем-то своем. О чем? Наверно, о Тавере. Утром я все ему рассказал, и он обозвал меня дураком. Гулико сидит перед нами. Огненная ее голова среди стольких черных голов горит, словно солнце. Гулико внимательно слушает профессора и время от времени что-то записывает...
Пригласил молодой царь визирей и поведал им о своем решении — пойти походом на аланов и хазар, дабы вызволить из неволи похищенную сестру свою Мирандухт...
...С тех пор как мы вернулись из Батуми, я ни разу не встречался с Гулико. Ее мучает женская гордость, меня — мужское самолюбие. Она ждала моего поражения, я — ее капитуляции. Гурам вызвался было выступить в роли парламентера и долго курсировал между двумя лагерями. Но потом в нем заговорило чувство собственного достоинства, и он махнул на нас рукой...
Тавера ждет меня. Ждет меня мать. И Абибо тоже ждет...
...В узком Дарьяльском ущелье войскам пришлось бы трудно. Потому и договорились противники — выставить своих палаванов. Вышел от хазар некий Тархан — косая сажень в плечах. Фарсман Фарух защищал честь грузин. Сошлись палаваны. Размахнулся Тархан и рассек пополам Фарсмана вместе с конем. Приуныли грузины. И велел тогда царь Вахтанг подать коня...
— А ты не проговорился, что Тавера у тебя? — в сотый раз спрашивает меня Гурам.
Я отрицательно качаю головой.
Тавера, Тавера... А ведь он мог быть сейчас с нами здесь, на лекции. В университете от этого ничего бы не изменилось. Наш сторож — дядя Мосэ — все так же зорко охранял бы вход, придирчиво проверяя студенческие билеты, дабы никто из посторонних не ухитрился проникнуть на лекцию и присвоить чужую долю знаний. Наш завклубом Вахтанг Мчедлишвили все так же жаловался бы на репертуарный голод и, наверно, пригласил бы Таверу в драмкружок, которому позарез нужен был курчавый студент с мужественным баритоном на роль мавра...
...И полетела наземь голова Тархана, и объял ужас войско хазар и аланов. Выступил тогда вперед богатырь-алан по имени Бакатар, под тяжестью которого прогибался конь. И крикнул Бакатар царю Вахтангу: «Плыви ко мне, царь, и сразимся в честном бою!» Ответил богатырю царь: «Я царь, повелитель твой, а ты, алан, раб мой! Плыви сюда сам, меч Вахтанга ждет тебя!» — «Я иду к тебе, — молвил Бакатар, — но покля нись, что не нападешь на меня, пока конь мой не достигнет суши!» Поклялся царь...
...Тавера начал курить в восьмом классе. Тогда же он сыграл Гитлера в пьесе Романа Черкезишвили. Пьеса называлась «Падение Берлина».
ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА
Историческая драма в одном действии, двух картинах.
Действующие лица
Гитлер — Рамаз Корсавели
ebooksa