Ранний старт

22
18
20
22
24
26
28
30

Боеприпас использую нелетальный. Высушенные обрубки глины. Сделать просто, раскатываешь колбаску, нарезаешь, сушишь. Получившиеся цилиндрики ложатся в приямок, — почему-то местные так называют кожаный овал в середине резинового жгута, — как родные. Аэродинамика не идеальная, ну так и до субзвуковых скоростей нам далеко.

Есть летальный вариант. Птицу и мелкую живность прибьёт напрочь. Человеку неслабая травма обеспечена. Но это камни, сейчас не тот случай.

В-ш-ш-ы-х-х! Первый выстрел, когда вражья сила ровно посередине оврага. Попадаю в бедро первому, пацану лет десяти-одиннадцати. Не самый крупный и не самый мелкий. Пацан от неожиданности вскрикивает и останавливается.

В-ш-ш-ы-х-х! Второму рядом в голень. Опять крик. Больно, понимаю, хе-хе. Рядом чуть не в ухо жарко дышит Алиска. Перезаряжаюсь.

С перезарядкой вообще засада. Рогатка ни разу не скорострельное оружие. Тренировался вкладывать в приямок снаряд одной рукой, не всегда получается. Вот и сейчас выпадает. Втыкаю рогатку в землю, заряжаю двумя руками…

В-ш-ш-ы-х-х! В-ш-ш-ы-х-х! В-ш-ш-ы-х-х! А дело-то пошло, спасибо Алиске. Я не дотумкал, а она сообразила. Берёт из кучки цилиндрик и кладёт в кожаное гнёздышко. Мне остаётся сжать пальцы, натянуть и стрелять.

Ха-ха-ха! А в стане врага-то паника, которой надо помочь. Но сначала…

— Всё, Алиска! Собирай снаряды, и валим отсюда!

И через секунду ору во всю мочь:

— Пацаны! Гаси этих козлов! — И последний выстрел вдогонку. Кому-то по заднице попадаю. Пацанёнку это придаёт скорости и громкости визга.

«Козлы» шустро взбираются на противоположный склон, а мы резко дёргаем до ближайших кустов и там буераками вдоль дороги до дому, до хаты. Переоценил своих противников, не палят нас. Если только по голосу опознают. Только как? Совсем не часто я так горланю.

Через четверть часа сидим во дворе бабушки Серафимы. Алиска до сих пор хихикает. А я занимаюсь тем, что восполняю боезапас.

Увертюра. За четыре недели до того.

— Я с Киром вместе в деревню не поеду. Лучше дома останусь, — тон мой категоричен и безапелляционен. Но на полтора родителя авторитета моего мнения не хватает. Даже в жёсткой форме.

Сидим все в гостиной, обсуждаем планы на лето. Ну, как обсуждаем? До меня их доводят, попытавшись не спросить моего мнения. Планы родителей наполеоновские. Они сваливают на море, где-то на месячишко, возвращаются и продолжают блаженствовать без детей. Мы, я и Кир, по их мысли пребываем на вольном житье-бытье в сельском раю. Речка, лес с грибами, всё в наличии.

— Сын, — терпеливо вздыхает папахен, мачеха помалкивает, только губы поджимает, — сам же по Кирюше скучать будешь.

— Вас двое, вы ему полностью родные, вы в два раза больше скучать будете, — ага, потягайтесь со мной в демагогии, — нет, в четыре. Потому что он мне родной только наполовину. Или вы его совсем не любите?

Мачеха дёргается, отец скрипит диваном. Сижу на кресле напротив. Залез с ногами, которые сверху придавил Кирюшка. Тоже участник семейного совета, бляха!

— Вить, — хм-м, нечасто он обращается ко мне по имени, — ты пойми! Неудобств куча. Даже в поезде ехать сложно…

— Летите в самолёте.