Рид поворачивается, чтобы посмотреть, к кому я обращаюсь.
— Мэттью, — удивленно произносит он, протягивая ладонь для рукопожатия.
— О чем ты? — сводя брови к переносице, произносит пристально смотрящий на меня отец, на автопилоте пожимая протянутую Ридом руку.
— О сумме, которую ты вложил в клуб. Уйди и я все тебе возмещу.
Некоторое время отец стоит неподвижно, а затем поворачивается к Риду и произносит:
— Рид, ты не оставишь нас?
Я сильнее сжимаю руку Рида и набираю полные легкие воздуха.
— В этом нет необходимости, отец, — произношу это слово, вложив в него все свое отвращение, и продолжаю. — Он знает, что ты бросил нас.
— Я не бросал вас.
— Ага. Ты просто не смог удержать свое мужское достоинство в штанах.
Лицо отца становится свирепым, его руки сжимаются в кулаки, и я вижу, как на шее напрягаются желваки.
— Эбигейл, я по-прежнему твой отец. Нравится тебе это или нет. И я еще раз повторяю, что никак не причастен к тому, что Эштон оказался в «Орлах». Если тебе так хочется кого-то винить, то я расскажу тебе, кто уговорил его сменить клуб! — гневно выпаливает Мэттью, а затем неожиданно поворачивается к Риду. — Или ты хочешь рассказать ей сам?
Глава 30
Понятия не имею, как оказываюсь на водительском сидении своего «Мустанга».
Даже не помню, как выхожу из Ратуши.
Я будто в бреду.
Давлю на педаль, не чувствуя скорости.
Всю жизнь мне было страшно кому-то довериться. Вокруг меня было множество прекрасных людей, но из-за детских обид на своих родителей, я считала, что все они в конечном счете меня бросят. Что в целом мире у меня есть только брат и его Лиза, после смерти которой я разочаровалась в людях и в любви окончательно.