Он еще раз позвонил Веберу. Никакого ответа.
Асад глянул вверх, набрал побольше воздуха в легкие и пробежал под прикрытие козырька на фасаде. Едва успел встать у витрины магазина часов «Фоссиль», как увидел четвертую коляску справа.
Уже через секунду Асад сообразил, кто этот мужчина, сидевший в коляске. Но что за мальчик стоит сзади со слезами на глазах?
Ему перезвонил Вебер.
– Как у тебя дела? Мы тебя не видим, где ты? – спросил он.
– Я стою на углу под итальянским рестораном прямо против часового магазина «Фоссиль». Вижу четвертую коляску и уверен, что в ней сидит Хоан Айгуадэр. За коляской стоит плачущий арабский мальчик, что мне делать?
– Оставайся на месте. В его коляске может быть бомба. Возможно, поэтому мальчик и плачет.
– Надо послать ваших людей к женщинам, Вебер. Сделайте все возможное. А что на площади? Я вижу тела, лежащие на земле.
– Да, на земле много людей, мы не можем сосчитать и близко подойти не можем из-за снайпера, засевшего наверху. Но мы полагаем, что ликвидировали всех террористов, кроме двух, которые скрылись в подвальных этажах торгового центра.
– Ты забываешь, кажется, Галиба и этого мальчика.
– Мы думаем, что Галиб присоединился к тем, что в торговом центре. Помни, что на них бронежилеты, если будешь стрелять.
Асад покачал головой. Еще бы он не помнил. И зачем Галибу прятаться вместе с другими? Все пошло не так, как он планировал, к тому же и Асад, и его семья все еще живы. Нет, Галиб где-то прячется и готовится нанести удар.
Асад взглянул на коляску. Казалось, что Хоан хочет что-то сказать, но не может. У него, так же как у Марвы, Неллы и Роньи, вид парализованного. Он хочет, чтобы Асад ушел или подошел ближе?
Асад сделал шаг вперед и кивнул ему. «Я правильно сделал?» – спросил его взгляд.
Хоан напряг губы. Что это значит: да или нет?
– В твоей коляске есть бомба? – крикнул Асад.
Глаза Хоана забегали из стороны в сторону.
– Если это значит «нет», то ответь: тебя зовут Хоан?
Глаза задвигались вверх-вниз. Это значит «да», и значит – бомбы в коляске нет.
Он подошел еще на шаг ближе.