Утром в лагере начались сборы, и Мардоний на время остался без дел. Он дрожал так, что зуб на зуб не попадал. С севера налетел ледяной ветер. Шквалы дождя превратили землю в болото, затруднив все работы. Тем не менее никто не роптал, как уверяли его подчиненные. Мардоний улыбнулся, увидев одного из своих сыновей, промокшего до нитки, одежда облепила его тело, словно металл.
Артабаз был самым прекрасным наездником, почти таким же искусным, как Масистий, который мог ездить верхом на любом копытном. Но если Масистий и выглядел как всадник, то Артабаз был толстым, крепким коротышкой. Мардоний видел, как он кувыркался с несколькими молодыми командирами, выполняя перевороты в воздухе. По его словам, такие кульбиты укрепляли суставы и кости. Если бы его когда-нибудь сбросила лошадь, он бы наверняка подпрыгнул бы и покатился, оставшись невредимым. При этой мысли Мардоний улыбнулся, и его помощник, заметив странное выражение на лице военачальника, натянул поводья. Этот момент и выбрали тучи, чтобы облить людей и лошадей холодными струями.
– Мы все простудимся или даже утонем, если дождь припустит еще, – сказал вместо приветствия Артабаз.
Мардоний кивнул. Он ненавидел зиму. Зима – неподходящее для военных время года.
– Продовольствием мы запаслись на месяц. Думаю, не повредит напомнить афинянам, что за гордость приходится платить.
– Мы – буря, – усмехнулся Артабаз, намекая Мардонию на разговор с царем Македонии прошлым вечером.
– Так оно и есть.
Дождь лил, и полки медленно выстраивались перед Мардонием промокшими рядами.
– Что ты думаешь о его пророчестве? – спросил Артабаз.
Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать свист ветра и шум дождя.
Мардоний пожал плечами:
– Я не верю в пророчества, даже если он и верит.
– Значит, ты не сделаешь его сатрапом всей Греции? Он был верным союзником.
– Полагаю, выбирать будет царь Ксеркс. Скорее всего, это будет перс – возможно, ты, Артабаз, кто знает?
– Значит, ты считаешь, что пророчество неверно? – не отставал Артабаз.
Мардоний бросил на него быстрый взгляд:
– Кто в самом деле может что-то знать? Думаю, если его семье суждено править всей Грецией, то год для этого неподходящий… – Он громко рассмеялся. – Или он не тот Александр Македонский.
Собранная для похода на юг, к Афинам, армия выглядела внушительно. Ливень прошел над ней, словно над грядой холмов или огромной равниной. Зимнее солнце выглянуло из-за облаков, и Мардоний развернул коня на месте.
– Дождь уходит на юг. Думаю, это хорошее предзнаменование, – сказал он. – Мы – буря, Артабаз. Давай напомним об этом грекам.
Персидская армия продвигалась на юг со скоростью пешего путника. Голод или случайное ранение угрожали воинам этой двухсоттысячной армии куда больше, чем какие бы то ни было силы, посланные остановить их. Пайки отмерялись на каждой остановке, и воины бережно охраняли личную миску. Они шли на Афины подобно дождю, так же медленно, неудержимо, неотвратимо.