– Некому говорить, брат. Ты был рабом, теперь свободен. Это правда. Стражники мертвы, и мы уходим. Пойдешь с нами?
– А как же… – он не мог произнести слово «господин» перед этими людьми, – владелец и его семья?
– Они – заключенные в собственном доме. Ты хочешь с ними увидеться?
Раб обвел взглядом лица чужаков, всматриваясь в их черты. В них читалось возбуждение, и он наконец поверил.
– Да, я хочу повидаться с ними. Мне нужно часок побыть с хозяином и его дочками…
Незнакомец снова захохотал, но на сей раз смех был неприятным.
– Какая ненависть, но я тебя понимаю. Ты сможешь управиться с мечом? У меня есть клинок для тебя, если хочешь.
Он протянул рабу меч.
Невольникам запрещалось притрагиваться к оружию. Если он возьмет его, то будет приговорен к смерти вместе с чужаками…
Раб протянул руку и крепко сжал рукоять гладия, радуясь его тяжести.
– Ну а теперь – кто ты? – мягко спросил незнакомец.
– Мое имя Антонид, когда-то я был военачальником в Риме, – отвечал он, бессознательно расправляя плечи.
Мужчина поднял брови:
– Спартак захочет познакомиться с тобой. Он тоже был военным до того, как… все это случилось.
– Ты отдашь мне семью владельца? – нетерпеливо спросил Антонид.
– Ты получишь свой час, но потом мы должны двигаться дальше. Сегодня еще многих надо освободить, и нашей армии требуется зерно и припасы, которые здесь можно найти.
Антонид удовлетворенно улыбнулся при мысли о том, что он сделает с людьми, называвшими себя его господами. Он видел их лишь издали, работая в поле, но воображал себе их презрительные усмешки.
Бывший раб провел пальцем по лезвию меча.
– Сначала отведите меня к ним. После того как исполню свое желание, я целиком ваш.
Казалось, эти глухие грязные улочки расположены далеко от жизни и света Рима. Два человека, посланные Катоном, осторожно ступали среди отбросов и нечистот, стараясь не обращать внимания на скребущиеся звуки, производимые в темных закоулках крысами и более крупными хищниками. Где-то заплакал ребенок – и тут же затих, словно его придушили.