Ханна несколько мгновений стояла молча и в итоге так и не ответила.
– Единственно правильным было бы остаться. Буду спать в один глаз, а завтра утром, когда непогода немного уляжется, ты явишься сюда с Виктором. Вот тогда-то мы все и выясним.
– Ты ведь сама видела, что этот Стефан твердо стоит на своем. Что-то все-таки твоя подружка недоговаривает.
Ханна пропустила мимо ушей, что Йорн назвал Эллу ее подружкой, как будто обе они были школьницы и вместе затевали проказы.
– Нет необходимости нагнетать атмосферу. Я побуду здесь сегодня ночью, и я уверена, что завтра мы все узнаем.
Ханна проводила его до скутера, понаблюдала за тем, как его силуэт тает в темной метели. Напоследок она заверила Йорна, что запрет дверь спальни, а в постель рядом с собой положит кухонный нож.
Наконец, получасом позже, усталая и напуганная, Ханна улеглась в кровать, и хотя понимала, что должна гнать от себя крепкий сон, тотчас же без малейшего сопротивления провалилась в него.
Посреди ночи Ханна проснулась от доносящихся из коридора звуков разговора. Инстинктивно схватив нож и затаив дыхание, она стала прислушиваться, однако смогла разобрать лишь шепот Эллы. Неужели она ходит во сне и разговаривает сама с собой? Ханна осторожно подобралась к двери и прижалась к ней ухом. По-прежнему слышен был лишь голос Эллы, однако он звучал взволнованно и, так сказать, более осмысленно, чем если бы она говорила во время ходьбы во сне. Может, она разговаривает по телефону? Однако тут Ханна услышала, как кто-то другой ей отвечает. Голос был невнятный, даже невозможно было понять, кто это – мужчина или женщина. Хотя весь ее здравый смысл противился этому, Ханна все же решила покинуть свою безопасную комнату и посмотреть, кто же нанес Элле этот ночной визит. Выждав, пока голоса, принадлежащие соответствующим телам, удалятся на почтительное расстояние, она осторожно повернула ключ и с отчаянно бьющимся сердцем приоткрыла дверь, проклиная про себя скрипнувшие петли, которые заставили ее приостановиться. Мгновение она прислушивалась. Голоса слабо доносились с нижнего этажа. Ханна сделала глубокий вдох и открыла дверь достаточно для того, чтобы протиснуться в коридор. Свет здесь не горел, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. Осторожно прокравшись к началу лестницы, она взялась за перила и, затаив дыхание, замерла, напряженно прислушиваясь. Голоса стихли. Они что, ушли? Ханна не слышала хлопка закрывающейся двери, не видела снаружи огней, не уловила шума отъезжающей машины. Она напрягла все свои чувства. Неужели снег кончился? Она прикинула, что ей теперь делать. Остаться стоять наверху или спуститься в гостиную? Вернуться в постель она не могла. Сосчитав до десяти, она снова прислушалась, однако услышала лишь удары собственного сердца. Тогда она медленно сделала первый осторожный шаг вниз по лестнице, нервно сжимая одной рукой перила, а другую, загипсованную колоду, бережно держа у груди. Дойдя до середины лестницы, она увидела в гостиной слабый свет и силуэты двух людей, ведущих оживленную беседу. Они шептались, сидя чуть ли не вплотную друг к другу, причем Элла заслоняла от Ханны лицо второго человека. Ханна пригляделась: нет ли в поведении Эллы чего-то угрожающего? Ханна решила, что ей обязательно нужно подобраться ближе и выяснить, кто же сидит на диване, закрытый от нее худеньким и трепетным телом Эллы. Она ощущала себя непослушным ребенком, который подкрадывается к взрослым гораздо позже того времени, когда его отправили спать, в надежде хоть одним глазком заглянуть в увлекательный и неведомый мир ночи. Хотя Ханна и чувствовала некоторое волнение, сейчас ею двигал главным образом страх. Страх за то, что она не сумеет раскрыть личность того, другого, кто смог бы снять с Эллы все подозрения, поскольку совершенно точно сам является убийцей. Надо лишь подойти чуть-чуть ближе. И тут! Внезапно Элла вскрикнула, человек вскочил с дивана, оттолкнул Эллу и, прежде чем Ханна успела спрятаться, метнулся к входной двери. Черт! Во что бы то ни стало нужно, пока не поздно, рассмотреть его! Поддавшись неразумному порыву и рискуя себя обнаружить, Ханна кинулась в прихожую и успела как раз к тому моменту, когда за ночным гостем захлопывалась входная дверь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда, одетая в одну лишь ночную пижаму, не веря собственным глазам, она выскочила на крыльцо, стремясь как следует рассмотреть убегающего человека. Крупные белые хлопья сразу же облепили ее разгоряченный лоб. Чувства ее подвели – снег и не думал прекращаться. Бегущим человеком была Маргрет.
– Ég hélt að þú værir sofandi[44].
Ханна резко обернулась и увидела Эллу, которая смотрела на нее с нескрываемой враждебностью. Ханна сквозь распахнутую входную дверь бросила взгляд на улицу, где по-прежнему царили мрак и метель. Не могло быть и речи, чтобы соваться туда – босая и в пижаме она бы просто-напросто замерзла насмерть по дороге к деревне. Ханна покосилась на вазочку на маленьком комоде, в которой лежали ключи от машины Эллы, однако джип был так завален снегом, что даже с обеими здоровыми руками потребовалась бы уйма времени, чтобы откопать его колеса, а кроме того, Ханна весьма сомневалась, что поднимет лопату одной левой рукой. Даже если бы ей удалось как-то вызволить машину из снежного плена, дороги были настолько завалены, что ей бы не удалось отъехать от дома больше чем на несколько метров. Так что выход был один – остаться.
– Что здесь делала Маргрет?
Ханна посмотрела прямо в зеленые прозрачные глаза Эллы. Что же такое скрывает ее хозяйка? Элла шагнула к ней, и Ханна инстинктивно попятилась. Однако Элла просто прошла мимо нее и закрыла дверь, оставляя мрак и снег снаружи, после чего взглянула на Ханну и долгое время не сводила с нее глаз, как будто размышляя, что ей делать. Затем, когда минула, казалось, целая вечность, она взяла лежащий на маленьком комоде блокнот и аккуратно написала:
– Завтра тебе нада уехать.
Элла поднесла листок к самому носу Ханны, словно желая удостовериться, что та все поняла. Брови Эллы медленно поползли вверх в ожидании утвердительного кивка. Которого, впрочем, так и не последовало. Вместо этого, собравшись с силами, Ханна бережно положила руку на худенькое плечо старой дамы.
– Происходит что-то такое, чего я не понимаю. Ты же, напротив, вовлечена в происходящее, и это тебя немало угнетает. Что бы это ни было, я не могу уехать в самый разгар событий. Говорю это не потому, что мне нравится вмешиваться. Просто за пару последних недель я действительно к тебе привязалась и была свидетелем того, через что тебе пришлось пройти. Так что я просто не могу оставить тебя посреди всего этого в обстановке неопределенности и тревоги. Можешь не рассказывать мне, что происходит, только не гони, пока все не закончится. Я останусь и помогу тебе, что бы это ни было.
От этой долгой речи Ханна едва не задохнулась, тем не менее, к собственному легкому удивлению, она поняла, что все сказанное ею – правда. Ее действительно сильно тревожило состояние Эллы и то, что с ней станет. Ханне было в общем-то безразлично, будет ли раскрыто убийство Тора и сделала ли это Элла. Просто она хотела, чтобы никто больше не пострадал. Во взгляде Эллы мелькнула тень сомнения, некое подобие опустошенности. Будто слова Ханны заставили ее колебаться между желанием махнуть на все рукой и отдаться на волю обстоятельств и стремлением сохранить контроль над ситуацией. Ханна, все еще держа руку на плече Эллы, слегка сжала его: ну же, не упрямься. Однако Элла вырвала руку, снова схватила листок и указала на него.
– Завтра тебе нада уехать.
Она с силой прижала листок к груди Ханны и решительно зашагала вверх по лестнице – спать и думать бог знает о чем. Стоя со злополучной запиской в руках, Ханна находилась в полном недоумении. План отправить Виктора задержать Эллу представлялся теперь абсолютно невыполнимым, поскольку Маргрет, очевидно, играла в этом ту или иную роль. Может, действительно лучше всего будет ни во что не вмешиваться и уехать домой? Но чем больше она думала над этим, тем труднее ей представлялось принять незавершенный финал. Поэтому она осторожно поднялась наверх и, стараясь не шуметь, натянула термобелье для лыжных прогулок и самый теплый свитер. Перед дверью спальни Эллы она на мгновение остановилась и прислушалась, однако оттуда не доносилось ни звука: ни скрипа кровати, ни тяжелого дыхания. Когда Ханна закрыла за собой входную дверь и вышла в исландскую снеговую темень, сердце ее билось с надеждой на то, что ей все же удастся, пока не поздно, разобраться во всем.
50
Собственно говоря, она прекрасно понимала, что это безумие – появиться в чужом доме в три часа ночи и рассчитывать на разумный разговор. Однако выбора у Ханны не было. Либо она, пока еще не рассвело и Виктор не проснулся, повидается с Маргрет и обсудит с ней ее загадочный ночной визит к Элле, либо будет выжидать и позволит командовать битвой другим – с бог знает каким результатом. Но Ханну подстерегала очередная неожиданность: не успела она осторожно постучать и окликнуть хозяев, как дверь дома Виктора и Маргрет резко распахнулась, и она чуть не уткнулась в широко раскрытые глаза Виктора. Он стоял на пороге, как будто давно поджидал ее. Тем не менее в глазах его явно читалось некое разочарование.
ebooksa