Atem. Том 1

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нет! — опять это словечко. — Не уезжай, — повисла она на моей шее, разрыдавшись.

— Боже, Эли, научи меня понимать тебя. Это невыносимо.

Комментарий к Глава 3-II. Иллюзорное

сказки Братьев Гримм: “В сказочной стороне” и “Пастушок”

изложены В.А. Гатцуком 1899 год

========== Глава 3-III. Иллюзорное ==========

52

Застав нас обоих врасплох и потушив стихийно вспыхнувшее во мне безумство, дверь соседней квартиры открылась с пронзительным металлическим скрежетом, и из проёма высунулось мертвецки бледное лицо старушки, с любопытством разглядывающее весьма неблагопристойное лицедейство, происходящее в полумраке лестничной клетки. Окатив меня ледяным взглядом презрения и вполне понятной мне брезгливостью, она категорично заявила, что намеревается телефонировать Polizei. В тоне её хоть отчётливо и звучали нотки ультиматума, угроза эта казалась напускной.

— Дэниэль! — прохрипела старушка, обеспокоенно осмотрев зарёванное лицо Эли и, прошмыгав к ней, замахнулась на меня тростью, не подпуская ближе, словно я был каким-то животным. Я был. — Пойдём-пойдём, — резво потянула она её за свою дверь.

— Фрау Рубинштейн, — только с третьей попытки удалось ей высвободить руку из цепкой старушечьей хватки, — вы, верно, не правильно всё поняли.

— Да что тут понимать! — Замельтешила перед моим лицом её трость. — Чу! Чу! Пошёл!

— Думаю, мне и вправду лучше сейчас уйти, — сказал я, и Эли утвердительно кивнула, вытирая мокрые от слёз щёки. Изъяви она хоть малейшее желание продолжить начатое или не согласись с моими словами — я бы остался. Но ничего такого не последовало, и я решил, что для одного утра уж слишком много драм.

53

Собрав наспех вещи в дорогу, я успел на ранний поезд до Бохума, отправляющийся в шесть сорок четыре. И если бы я так зверски не хотел спать, то попытался бы отвлечься размышлениями о том, по какому принципу выстраивается подобное расписание. Но все два часа в пути прошли в сонном забытье. Выспаться вдоволь не удалось, однако сбросить накопившийся эмоциональный багаж получилось. Частично.

Поезд прибыл на главный вокзал Бохума со строгой военной точностью. Город уже давно проснулся: в серой унылости бетона платформ и под неприветливым хмурым небом суетился прибывающий и убывающий люд. Впрочем, депрессивную картину за широким окном скрасила тёплая погода. Ни намёка на снег. Здесь ещё сухая осень. А чуть поодаль, за крышей вокзала, виднелась пёстрая макушка Кортум парка.

Возможно, стоило позвонить Майеру до отъезда или по прибытии, ведь он ожидал меня только вечером. Но я уже тут, а до Gun Records — рукой подать, поэтому я прямиком направился в студию.

Как и следовало того ожидать, Ксавьер находился на месте: сидел за своим заваленным папками, дисками и канцелярским хламом столом и внимательно изучал какие-то бумаги, не замечая ни вошедшего меня, ни суетившихся рабочих, сверливших потолок и двигающих мебель.

— Смотрю, у тебя тут намечается перестановка. — Плюхнулся я на стул перед ним.

— Хей! Ты откуда? — удивлённо улыбнулся он, оторвавшись от документов.

— С вокзала, — ответил я, разглядывая новоприбывших рабочих, втаскивающих в кабинет огромные коробки.