— Вот и узнаешь в процессе. Ты продал за сорок один концерт не менее двухсот дисков. Даже если делиться с продающим, рубля четыре с пластинки останется, не менее восьми сотен поднял. Зарабатываешь больше Мулявина?
— Ты с дуба рухнул? Какие четыре рубля… Хорошо, если два. Мне ещё парню платить, который рисует автографы. Должны же быть качественные, чтоб сами песняры не отличили свой от поддельного.
— Я не крохобор. Куплю сотню пластинок, отдам тебе. Мне рубля навара хватит, остальное твоё. Ну и помогу — отнести, поднести, метнуться. Сам понимаешь.
Серёгин по-прежнему тяжело вздыхал, не зная, на что решиться.
— Знаешь, Украина — не Кострома. Там нет хапуна. Много не продашь.
— Так за месяц! Официальных концертов только сорок. Продадим, не жмись.
При слове «официальных» Юрий чуть дрогнул. Наверно, оно сыграло роль спускового крючка. Молодого нахала, за единственные гастроли узнавшего слишком много, следовало срочно прибрать к рукам.
Серёгин открыл ящик стола и отсчитал сто тридцать пять рублей, протянув Егору.
— Давай так. Покупаешь сто пятьдесят. Я возвращаю тебе твои двести семьдесят за сами диски и сверху сто.
— Замётано! — он сгрёб купюры.
— Ты, собственно, чего заходил? Меня прижучить?
— Нет, к слову пришлось. Мулявин велел забрать мне домой самопальный комбик и старую бас-гитару, репетировать.
Он что-то пометил.
— Бери… бизнесмен. Да… Пластинки покупай Ленинградского завода. Нагребёшь из Ташкента — их сразу в мусорку, продавать за десятку такие стыдно.
По окончании репетиции Егор упросил Валеру Дайнеко подкинуть «железо» к нему на Калиновского. Тот нехотя согласился, потом поставил условие:
— Возьми мой «Шарп» и купи пяток кассет, сделай копии, — когда уже ехали на Восток, добавил: — Не разменивайся на «Весну-306», дешёвое дерьмо. Если хочешь, я позвоню в ЦУМ заведующей секцией, сделает «Весну-202». Не «Шарп» и не «Сони», конечно, что ещё ждать от двухсотрублёвого советского, но потом хоть за те же деньги продашь. Дай ей пригласительный или пообещай на будущее.
«Сделает» или «достанет», значит, тот магнитофон — в дефиците.
А ещё надо учесть, что двести рублей — очень серьёзная сумма для студента или выпускника, по окончании вуза зачастую получавшего не больше девяноста, максимум — сто десять в месяц, очень редко — больше. Егор решил отложить покупку магнитофона до зарубежных гастролей. Тем более, в вентиляционном канале лежат двести долларов от Бекетова, вот им найдётся наилучшее применение.
— Хорошо. Поможешь занести комбик? Тяжёлый, а дома у меня только хрупкая девушка, сорок кэ-гэ с косметикой.
— Элеонора?! Вроде же крупнее была.
ebooksa