Дядя тоже заметил опасность и, ударив по тормозам, попытался увести машину от столкновения. Пикап на мокром и скользком асфальте пошёл юзом и развернулся в сторону пропасти. Из-за этого маневра, молния миновала передние сидения и вошла в автомобиль в районе наших задних сидений и кузова».
— Да. Он с самый первый из столкнувшихся с той молнией. А мы с тобой — последние. Покрайней мере, молния из нашей квартиры и дома никуда не вылетала. Это я тебе гарантирую, сам наблюдал, когда приехал седьмого июня проверять, куда делся настоящий Женька Лисин. Ну, а дальше ты и сам в курсе.
— А откуда у тебя этот дневник, и почему он выглядит как дневник того, кого нельзя называть?
— Дневник? Ты его прочтешь, и там есть ответ, кто ему его подарил. Но только большая просьба, читай и прячь его. Чтобы больше ни одна живая душа его не увидела. Как прочтёшь, я его заберу.
— Хорошо, я это понимаю. Но откуда он у тебя?
— Хм. Расскажу. Это не слишком длинная история. Всё началось с переезда моего старшего сына в Россию. Как я уже тебе говорил, он основал фармацевтическую компанию, оборудование на которое поставлял я. А вот полимеры для производства мелтблауна и спанбонда он решил не закупать, а тоже получать сам.
— А что такое эти мелтблаун и спанбонд, — немного споткнувшись при произношении незнакомых слов, спросил Алекс.
— Это разновидность нетканого полотна, идущего, на производство различных медицинских расходников. Ну, масок там, респираторов, защитных костюмов. Кроме того, полимеры ему были нужны для производства емкостей, шприцов, капельниц и прочего. Он организовал прием от населения пластикового мусора. Первоначально он хотел установить «фандоматы», но я его от этого отговорил, мотивируя тем, что так он даст работу живым людям.
— И как? Получилось?
— За год горожане вычистили от пластикового мусора весь город. Половина сданного, правда, была непригодна для переработки и, ему, пришлось построить ещё и небольшой заводик по утилизации такого пластика. Этот заводик, кстати, довольно быстро вышел на самоокупаемость, а затем стал приносить и прибыль. А того, что он переработал в гранулированный полимер, ему хватит на несколько лет работы.
— И какое отношение это имеет к дневнику?
— Вот ты торопыга. Самое непосредственное. Супруга, увидев как сынуля решил вопрос с получением полимеров, загорелась сделать нечто подобное здесь, в Швейцарии. Но у неё ничего не получилось.
— Почему? Швейцарцы меньше мусорят?
— Ха. Нет. Они свинюшки ещё те. Особенно зимой. Да ты сам должен помнить по горнолыжным курортам, что засунуть в сугроб пустую пластиковую бутылку, для них проще простого. А по весне всё это плывёт вместе с водой, забивая труднодоступные расщелины, карстовые пещеры и овраги. Тут дело в другом. Общество в Швейцарии не так сильно разделено по доходам, чтобы собирать и сдавать пластиковый мусор. Особенно в кантоне, где всего сорок тысяч населения. В крупных городах Конфедерации «фандоматы» на прием тары стоят, и народ ими активно пользуется. В общем, не смогла она здесь реализовать идею сына и пошла за помощью ко мне.
— А ты?
— А я создал частный фонд по защите окружающей среды. Назвал пафосно, «Чистая Швейцария» и предложил его возглавить нашей дочери. Ленка за идею ухватилась всеми конечностями и принялась с азартом чистить кантон Гларус. Пластик отправлялся к матери на завод, металлы сдавались в лом, а всякие найденные в труднодоступных местах артефакты, выставлялись на интернет-аукцион. И получилось, что этот фонд довольно прибыльная организация.
— И вы где-то там нашли этот дневник?
— В один прекрасный день Лена принимала участие в очистке водопада Берглиштубер. И в одной из карстовых пещер, наткнулась на два скелета. И сначала вызвонила меня. Рядом со скелетами мной была найдена шкатулка, в которой, завёрнутые в пластик, были вот этот дневник и три телефона. Один восьмой «Айфон», «Самсунг» и «Нокия Локки».
— Телефоны? А на них нет информации из прошлого?
— Есть. Очень много фотографий и небольших видео. Вернее, не на смартах, а на картах памяти. Но с яблока я пока так ничего и не смог вытащить. Специалистам нести нельзя, а сам не разбираюсь во взломе яблочной продукции.