— А что если и впрямь испытаю?
— Ну!
— Вот и мне пристать некуда. Может, и мне в твоём вертепе место найдётся?
Барон, узнав, что Корецкий находится у одного из новых его знакомых, весьма понятно, стал налаживать разговор на то, чтоб и самому попасть туда же. Он мог таким образом, вместо того, чтобы искать Корецкого по городу, сейчас же свидеться с ним и переговорить. Судьба благоприятствовала ему, как он полагал, и он легко поверил этому, потому что до сих пор, в общем, ему везло в жизни счастье и, хотя и бывали неприятности, и очень сильные, но они всегда кончались благополучно.
XXXIV
Результатом разговора переодетого барона с Ершом и Пыжом было то, что барон был приглашён в «блестящее жилище», которое занимал такой джентльмен, как Пыж, то есть в его подвал.
Они провели его через огород на задний двор.
Окно подвала светилось.
— Огонь-то не потушен. Должно, тут, — заметил Ёрш, показывая на окно.
Они застали Корецкого сидящим за столом на том же месте, где они оставили его; только он опустил голову на стол и крепко спал. Пред ним стояли зажжённый фонарь и почти опорожнённые бутылки.
— Вот так пейзаж! — усмехнулся Ёрш. — Ну, вот тебе твой товарищ, — сказал он барону, — только неизвестно, годен ли он к общественной или даже частной жизни.
Барон подошёл к столу и посмотрел на бутылки.
— Ого! — удивился он. — Коньяк финшампань и бенедиктин — настоящий, заграничный!
— Что, брат, и тебе знакомы подобные сосуды? — проговорил ему Ёрш и добавил: — Ну, вот что, благоприятель новоявленный, ты тут оставайся, если хочешь, приводи, как знаешь, в чувствие своего птенца, а нам с товарищем надо на дело ещё идти, у нас время занято…
— Спите-то, небось, днём? — подмигнул барон.
— Уж там, когда б ни спали, а только недосуг нам теперь…
— Да вы что ж, идите, я останусь…
— Ну, и оставайся. В случае чего, фонарь потуши…
— Знаю. Учёного учить…
— Академик! — протянул одобрительно Ёрш, уходя вслед за Пыжом.