Барон остался один с глазу на глаз с сонным Корецким в уединённом подвале и мог с ним разговаривать так, что их никто не подслушивал. Да большего он и желать не думал.
Это было именно то, что ему казалось нужным в данную минуту.
Он, идя сюда, сомневался насчёт своей встречи с Корецким при посторонних. Тот мог назвать его по имени Стёпкой, да и не просто Стёпкой, а Тропининым! Это было бы ему во всяком случае неприятно, и даже очень…
Кроме того, барону необходимо было переговорить с Корецким наедине, без свидетелей, и он ломал себе голову, как избавиться от этих двух своих провожатых?
Впрочем, он по всем признакам видел, что это — люди дельные [18] и поэтому, вероятно, они не станут сидеть ночью дома.
Он надеялся на это, и надежда его оправдалась. Словом, всё вышло даже сверх ожидания хорошо. Они ушли.
Барон-Тропинин прислушался к их удаляющимся шагам и до него донёсся звук захлопнувшейся входной двери. Но он не удовлетворился этим. Он последовал за ушедшими, дошёл до этой входной двери, приотворил её, высунулся и в темноте ночи видел, как две тени перелезали через забор на огород.
Убедившись, что они ушли действительно, он вернулся в подвал.
Тут коньяк соблазнил его, и он с большим удовольствием выпил полстакана. Затем он подошёл к Корецкому, взял его за плечо и начал трясти.
Сначала его усилия не привели ни к чему. Голова Корецкого моталась из стороны в сторону, но он не подавал признаков жизни, даже глаз не открывал.
— Тьфу ты, пьяная мерзость какая! — рассердился барон и снова, ещё сильнее, стал трясти Корецкого.
Тот, наконец, во сне дёрнул плечом, вырвал его из рук барона и повалился на стол в прежнее положение.
— Да проснись ты, Галактион! — воззвал барон, но безуспешно.
Он увидел, что одной тряской ему не привести в чувство Корецкого, а потому оглядел помещение подвала — не найдёт ли где-нибудь воды; но её нигде не было. Местные жители, по-видимому, вовсе не употребляли её и обходились без неё.
Но барон вспомнил, что сегодня был дождь, даже ливень и, вероятно, на дворе где-нибудь стоит кадка у водосточной трубы, наполненная водою.
Он стал искать тогда ковшика или хоть какой-нибудь посудины, но в подвале не только не оказалось воды, но даже и вместилища для неё.
Барон вышел на двор, отыскал кадку, зачерпнул воды в картуз, принёс и облил Корецкого.
Этот лёгкий душ подействовал: Корецкий открыл глаза…
— Галактион! — снова окликнул его барон.
Корецкий с усилием поднял голову и глянул, но бессмысленно — не человеческими, животными глазами…
ebooksa