Ёрш перелез через неё, а Пыж остался настороже.
— Так в случае чего — два свиста по-сычиному! — проговорил Ёрш, скрываясь по ту сторону ограды.
В саду дорожки были расчищены, и Ёрш, держась их направления, неслышно подкрался по траве между деревьями к самому дому.
С одной стороны отпиравшиеся внутрь, окна были отперты, но ставни на них затворены. Сквозь щели ставен проникал свет и слышались голоса.
Ёрш приблизился к окну, взлез на фундамент и заглянул в щель.
В комнате, освещённой довольно ярко, были двое: мужчина и женщина. Он сидел как раз против окна, на оттоманке, а она ходила из угла в угол. Она казалась разгорячённою и рассерженною.
— Я тебе говорю, Минна… — говорил он.
— Слышу я: «Минна» да «Минна», а никакого толка из этого не выходит!
— Я тебе говорю: нужно подождать!
— А я тебе говорю, что нечего ждать, если всё можно обставить очень естественно.
— Да ведь само собою придёт!
— Пока ещё придёт, а время будет упущено!..
— Он и не может и не должен пережить смерть своей дочери; это психологически верно!
— У тебя всегда фантазии! Раз ты заберёшь что в голову, так ничем нельзя выбить это!
— На то я и барон, чтобы были у меня фантазии, — проговорил мужчина, лениво потягиваясь на диване.
— Ах, эта пёсья порода мужчин! — воскликнула Минна. — Будь я на вашем месте…
— Ты и на своём месте хороша.
— И всё-таки господин Тропинин жив и состояньице у него, а не у тебя!
— Оно будет у меня, подожди!
— Опять «подожди»! Да когда, когда это будет? Ты говоришь «психологически», а я тебе говорю, что он как будто чем-то утешился. Я сведения о нём имею верные. Он по церквам ездит и с попами возится.