Грешник. На острие

22
18
20
22
24
26
28
30

– Мне жаль, – осилить извинения я бы сейчас не смогла. Да и ни к чему они.

– А мне плевать. Я это пережил, – забрав мою тарелку с почти нетронутой едой, он продолжил трескать, а я немо уставилась в окно.

– У меня всё было иначе. Отец и мама меня любили и обожали, холили и лелеяли. Я была желанным ребёнком. А потом в один миг лишилась семьи. Мне было больнее, чем тебе. Ведь ты никогда не видел хорошего, а у меня это хорошее отняли. И всё же мне жаль, что с тобой всё это произошло. И ты носишь фамилию отца. Значит, он всё же тебя признал.

– Признал, да, – усмехается. – Мне для этого пришлось лишь отравить его невестку, рассорить его сыновей и уничтожить их доверие к отцу.

– У вас отношения не очень, да?

Хмыкнув, отпивает из бумажного стакана кофе.

– Они меня презирают. А я ненавижу их.

– Ясно, – вздыхаю. Вот так экземплярчик мне попался. – Невестка-то выжила?

Усмехается.

– Моей целью не было убивать её.

– Ты ужасный человек, Шам.

– Да. Тебе из всех Хаджиевских невесток повезло меньше всего.

– О, нет. Меня в вашу развесёлую семейку не вписывай. Я как-нибудь так… С девичьей фамилией пока.

Закончив с едой, он откидывается на спинку стула, ухмыляется.

– Поздно. Теперь ты моя. Придётся смириться.

– Да что ты? – приподнимаю брови в наигранном удивлении.

– И как же ты меня заставишь? Иглы под ногти или утюг на живот?

– Ты сама согласишься, – бросает дерзко, на что я снисходительно улыбаюсь.

– Социопат социопатом, а наивный, как юная дева.

ГЛАВА 38