Грешник. На острие

Его голос не успокаивает. Внизу живота собирается уже такое знакомое тепло, что я даже не сразу могу ухватиться за нить нашего разговора.

– Отпусти, – отталкиваю его, Хаджиев отступает.

– Я дам тебе время подумать. Мы ведь никуда не торопимся, правда? Но не забывай, что мы всё ещё в бегах. Однажды люди твоего отца или Самсона найдут нас. Я со своими людьми не смогу сдерживать их вечно. Как я уже говорил, люди – ценный и дорогой ресурс. Мне этого ресурса пока не хватает. И если нас найдут, тебя уже никто ни о чём не спросит.

– Я подумаю, – отвечаю со вздохом, обхожу его дугой и сажусь в машину. – Поехали.

Начинается пурга. Точно так же сейчас кружатся и попадают в вихри мои мысли. Мысли о том, что мне нужно было уехать подальше, когда была такая возможность. А теперь… Теперь всё сложнее.

ГЛАВА 40

– Подъём! – сквозь ману сна слышу голос Хаджиева и уже знаю, что прозвучит дальше. – Хватит дрыхнуть, Королевна. Пора сваливать. Пока нас не нашёл твой дружок.

Сажусь на постели, устало смотрю на него. И так хочется послать Шамиля в задницу, но… Всё же он меня спасает. Нельзя слать спасителя в жопу. Даже если он вам сильно не нравится. Даже если жутко бесит.

– Куда теперь? – вздыхаю, заставляя себя подняться. Секс с ним уже давно не случайность. И я, как загулявшая школьница, только приветствую его домогательства. Из-за этого болит всё тело.

– В другое место, – кратко отвечает он и швыряет в меня моими же джинсами.

В машине тепло, пахнет мандариновый освежитель. Очень кстати, потому что сейчас новый год. Праздники в самом разгаре, а я, вместо того, чтобы отметить и отсыпаться перед трудовыми буднями, еду в неизвестность.

– Что-то ты сегодня неразговорчивая. Мне стоит напрячься? – замечает и Шамиль.

– Просто нет настроения.

– Почему? – задаёт наитупейший вопрос этот питекантроп.

– Потому что за окном ёлки, смех детишек и радость, а мне почти тридцать и я с чокнутым мужиком мчусь в невиданные дали, – зачем-то озвучиваю свои мысли.

– Это так плохо?

– Не то чтобы очень хорошо, – отворачиваюсь к окну.

– У тебя есть выбор. Ты в любое время можешь всё исправить и вернуться домой. Но не делаешь этого, предпочитая стонать и заламывать руки. Ты сама виновата в том, что сейчас с тобой происходит.

Не отвечаю. Потому что он прав. Прав, как никто никогда ранее. Я действительно могу пойти с ним на сделку. Но не вмешаю ли себя в большую передрягу? И не только себя. У меня есть отец. Пусть наши отношения не такие, как у нормальных отцов и дочерей, но он всё же родной человек. Родной человек, который хочет выдать меня за морального урода.

– Если я соглашусь? Ты обещаешь, что оставишь меня в покое? И папа… Ему ничего не будет угрожать, так?