Тихий клёкот прошелестел из приоткрытой чёрной пасти. Солидарность — и грусть — и неизбежность были в нём.
Морай подавил порывистый вдох. Он не мог позволить себе слёзы. По крайней мере, пока был трезв.
— Скара, счастье моё, — прошептал он, водя пальцами по носу дракона. — Я знаю, как я жесток. Я терзаю тебя, лишь бы не расставаться. Что лучше — мука жизни, на которую я обрекаю тебя, или окончательная разлука? Забвение тебе… и мне…
Воздух, что Скара выдыхал из ноздрей, был почти холодным.
— Считай меня слабаком, — выпалил Морай и вновь крепко прижался к его щеке. — Или садистом. Я не верю в милость богов. Я не смогу полагаться на них и надеяться, что мы ещё когда-нибудь встретимся. Поэтому я не отпущу тебя. Не могу, как жрецы, сделать одухотворённое лицо и позволить тебе уйти. Понимаешь?! — выкрикнул он куда-то в полуприкрытый рыжий глаз.
И отскочил, слушая лихорадочный стук своего сердца.
— Понимаешь, Скара? — отчаянно возгласил маргот. — Я свою боль превыше твоей ставлю! Кто я после этого? Разве заслуживаю тебя? Прогневайся, Скара! Убей меня, окажи мне великую честь! И после этого — уходи сам. Прошу тебя!
Тот приподнял голову. Посмотрел на Морая с нежностью и звериной тоской. А затем коснулся его мордой, как делал, ласкаясь; он даже не пытался показать зубы.
— Скара! — простонал Морай и стукнул его кулаком по носу. — Скара, я тебе умереть не дам! Ты мучаешь и себя и меня — пока я жив! Как мне оскорбить тебя, чтобы ты сделал это?
И он стукнул его ещё раз.
— Мне наведаться в Ландриль, диатрийский дворец, и позаимствовать у них одёжу из чешуи Рокота, чтобы ты взбесился? Или ты, подобно Мордепалу, лишь посмеёшься?
Но тот лишь моргнул и издал тихий рокот, чем-то похожий на мурлыканье.
Морай в отчаянии налетел на него, стал дёргать его за гриву. Но дракон был непоколебим и не собирался причинять ему ни малейшего вреда, как бы Морай ни бесновался.
Тогда ему ничего не оставалось. Обессиленный своей тоской, он напоследок огладил Скару всего, от ноздрей до кончика хвоста. После чего, понурый, ушёл. Возвращался он теперь пешком — конь его слишком привык убегать, довезя его в один конец, и Морай всякий раз забывал привязать его.
«Раньше я приезжал, чтобы поднять Скару в небо. Сейчас я каждый раз ухожу своими ногами. Будь проклят укус Рубрала, после которого здоровье Скары подорвалось окончательно».
Долина Смерти потонула в шелесте кузнечиков. И хотя ночи были прохладны, лунар овмен всё равно был летним лунаром. Мрак душисто пах маттиолами и опавшими тисовыми иголками, и Морай брёл, косясь на Лордские Склепы.
Кладбище было местом, где частенько можно было встретить Эйру. Однако на сей раз её там не было.
«Легко жить, когда вся твоя душа увлечена чем-то одним», — размышлял он, вспоминая её полный загробной мудрости взгляд. — «Мне было ничего не надо, когда у меня был Скара. Но мне придётся разлучиться с ним. А если б тебе пришлось разлучиться со своим богом, жрица — ты пережила бы это?»
Он дошёл до Покоя привычной тропой. Мечи Мора склонялись перед ним, звеня шпорами, и лакеи подбегали к нему с разными посланиями. Он слушал их вполуха.
— Маргот, важное известие, — пробормотал один из них, Кинай, что склонился перед ним в глубоком поклоне. — После продолжительной болезни, измученный опухолями жаберки и проросшей внутрь чешуйчатки, скончался диатр Гангрии, супруг вашей сестры…
ebooksa