— О да, послушайте мальчика, послушайте! — просияли чёрные мышиные глаза Дурика. — Настанет день, и голос его будет единственным голосом разума — лучше послушайте сейчас.
Тогда Вранг рассвирепел, ударил сына тростью и рявкнул:
— Убирайся к себе, щенок! А вы — чего стоите? Я же велел увести этого кривляку и отрезать ему язык!
На этом закончилась история законотворчества Дурика. Однако гвардия недооценила шута. По слухам, в сопровождение субтильному паяцу выдали всего одного конвоира; когда тот вёл его по улице к тюрьме, Дурик спросил у него:
— Солдат, ответь осуждённому: видят ли человеческие глаза прямо то, что между ними находится — начало носа?
Солдат свёл глаза, а шут возьми и воткни ему кинжал между них, что выхватил из сапога. И бежал через курятник. Как его упустили — так и осталось загадкой. Но при дворе шептались, что помогла ему нечистая сила.
Четвёртым пунктом были регулярные армии маргота. Их Вранг прибрал к рукам. Он установил своих рыцарей главами подразделений в мечах Мора, а лучших из чёрной гвардии Морая — Перстов Мора — тоже всех отправил на эшафот.
Казалось бы, город должен был опустеть. Но жизнь продолжалась, и прибывший ко двору нобель Куолли занял должность городского канцлера.
— Я всегда поддерживал вас и Мальтару, маргот, — поклонившись, изрёк нобель. Ему приближался пятый десяток, но он был полон сил: темноволосый, с аккуратно стриженной бородой и зоркими глазами.
«Мальтара наворотила дел», — подумал Вранг. Отрезанная рука саднила, призрачной болью и попытками шевельнуться доводя его до безумия. И всё же он силился мыслить здраво. — «Однако у неё могучие союзники. Пока она прячется, словно сточная крыса, где-нибудь в окрестностях Арракиса, союзники эти перейдут ко мне».
Нобель располагал связями со всеми противниками Морая — бандитами и контрабандистами — и Вранг позволил ему закрепиться в городе, чтобы вернуть своё прежнее влияние.
Новый маргот собирался править в рамках закона. Но там, где закон не мог отследить теневой сбыт, лежали большие прибыли — это знал всякий лорд. И брезговать этим не стал бы.
Вместе с Куолли в Брезе торговля возобновилась буквально два дня спустя после казни. Вновь открылись лавки. Зашумели зазывалы, крича: «Лучшее из Маята, никаких наказаний за покупку от Куолли!» И улицы наполнились гружёными воловьими подводами.
Вранг много лет готовился к началу своего правления. У него была задуманная стратегия. Для виду он во всём соглашался с Иерархом Сафаром; а тот, в свою очередь, был его главным защитником в период нестабильности, когда альтарская знать выказывала недовольство. Так Вранг перед ним играл святошу, перед новыми подданными — деспота, а перед самим собой — нового Морая.
Одно их отличало: отношение к драконам. Вранг не собирался перечить законам Конгломерата, идя против церкви ради огненных зверей. Но про красно-зелёного дракона он не забыл.
«Кто будет знать, что держит Мвеная в Долине Смерти — его на то желание или же тайные подачки?» — здраво рассудил он. И потому втайне отослал сэра Миссара в долину — искать, где гнездуется крылатый хищник.
Казна, которую сколотил Морай на работорговле, контрабанде и грабежах, стала настоящим спасением для Альтары. Деньги пошли на строительство, армию и налаживание торговых путей.
Впрочем, пришлось сразу же заложить немалую часть средств в постройку нового триконха и обеспечение жречества жалованьем и компенсациями. К счастью, Иерарх Сафар согласился, что подобного достойны лишь ааниты — кои проливали за Брезу свою кровь — а прочим, схаалитам и разгалитам, так и полагается оставаться странствующими нищими. В парадигме их богов — или просто потому, что ни Сафару, ни Врангу не было выгодно обеспечивать всех.
Вранг вертелся, как уж, меж собственными интересами, интересами новой знати и Иерарха; но у него получалось. Ланита помогала ему во всём.
Одно омрачало его — её чрезвычайное усердие. Она будто чувствовала, что должна бросить всю себя на дела супруга.
ebooksa