После этого маргот, собственно, был заточён в собственной спальне. Его стерегли не столько для того, чтобы он не смог сбежать; сколько для того, чтобы к нему не ворвался кто-нибудь из рыцарей и не прикончил его. Целое поколение альтарских воинов выросло на желании отомстить ему за убитого отца или угнанную в рабство мать.
Иногда он смотрел в окно. Там происходило много интересного. Суетились латники, командиры подсчитывали добычу, разведчики выискивали тайные ходы. Один раз показалась и леди Ланита; прекрасная леди пробежала по вытоптанной земле. Её допустили в Покой лишь после того, как воины Астралингов тщательно осмотрели каждый уголок.
На ходу она обернулась и что-то приказала личной гвардии. Те покивали. А после отправились убивать свору Морая.
Слушать визги гьеналов ему стало тяжело. Он сел на постель и задумался.
Рёв Наали восторгом и горечью звучал над Долиной Смерти, будто искажённый эхом гром. Эта бойня была лишь первой ласточкой. Основные войска марпринца продолжали прибывать, и вместе с ними — законники и тюремщики, а также белое Воинство Веры. Они вступали в схватки с зазевавшимися головорезами, разоряли ставки разбойничьих авторитетов и склады, освобождали рабов — и предавали мечу всякого, кто переходил им путь.
Воины Астралингов блокировали тракты, не позволяя никому уйти, а Воинство Веры с удивительным для церковников хладнокровием проливало реки крови. Разумеется, никто не разбирался досконально, кто из местных был беглым каторжником, а кто уже родился здесь.
Война вообще не знавала понятия справедливости.
«Даже странно как-то куковать тут нетронутым, когда там такая резня», — думал он. — «Мавлюд, полагаю, сбежал. Исмирот тоже должен был получить новость и не возвращаться в Брезу. А вот куда ускользнула Мальтара… ну, она девица хитрая, не пропадёт».
Он вздохнул и посмотрел на недопитое вино.
«Хорошо хоть это у меня осталось. Скучен день до вечера, коли делать нечего».
В некоторой мере его развлекло появление доахара Миссара. Рыцаря допустили внутрь. Тот, звеня латными сапогами, прошагал в гостиную маргота. И со жгучей злобой смерил Морая взглядом. Можно было представить, как он негодовал, видя вольготно разлёгшегося на диване тирана с кубком в руке.
— Я получил твоё послание, мятежник, — процедил доахар. — И прочитал его. И выкинул.
— А, — поднял брови Морай. — Кстати, надеюсь, ты позаботился о том, чтобы обитель разврата твоей маменьки не пострадала от этих бешеных паладинов.
— Это не твоё дело! — рявкнул Миссар и рукой сбил бутылку вина, так что та упала и разбилась, лишив Морая возможности продолжать распитие. — Бордели есть в любом городе и не интересуют их! Они уничтожают притоны, контрабандистов, подпольные рынки рабов и оружия, которые ты тут развёл!
— Как мило с их стороны, — усмехнулся маргот, поигрывая кубком в руке. — Они так делают только там, где не подписали с ними уговор, а в остальных провинциях им всё нравится.
Миссар шагнул вперёд, источая ненависть.
— Я не почесать языком к тебя явился, ублюдок.
— Я слушаю, доахар.
«Забавный рыцарь. Прежде я думал, что, не пожелай Вранг быть моим наследником, подошёл бы отцовский бастард. Но теперь я вижу, что напрасно. Этот слишком пропитался Астралингами».
Миссар оскалился и продолжил: