Призыв был дружно поддержан. Компания успела сильно проголодаться, ужин на время поглотил умы, сердца и желудки ребят, и вкусности стали с неимоверной скоростью исчезать в их жадных ртах. Не обходилось, конечно, и без небольших аварий вроде пролитого на платье кофе, кусочка торта, на который кто-то по невнимательности умудрился сесть, и прочих казусов, что так веселят всю компанию и придают особую пикантность трапезам на лоне природы.
Утолив первый голод, друзья начали поднимать чашки с кофе за здоровье Ральфа, обрушив на него столько пожеланий, что, сбудься хотя бы часть из них, успех его далеко превзошел бы самого Микеланджело. [124] Гас к тому же вознамерился заказать Ральфу собственный скульптурный портрет в полный рост. Демонстрируя горделивую позу, в которой он хотел быть увековечен, Гас поскользнулся, одной рукой угодив в торт, а другой ухватившись за горячий кофейник, обжегший ему пальцы.
— Кажется, мне твоя идея ясна, — расхохотался Ральф. — Во всяком случае, могу обещать тебе, что, если возьмусь когда-нибудь ваять тебя, твои волосы будут развеваться от ветра в ту же сторону, что и полы сюртука, а не в противоположную, как это изобразил один известный вам умник. — Он имел в виду одну из городских статуй, которая стала всеобщим посмешищем.
Гриф под громкий хохот поднялся на ноги.
— Ральф, а ты успеешь перед отъездом доделать голову мальчика? — спросила Джилл, по праву считавшая себя виновницей этого заказа.
— Да, — кивнул тот. — Я работаю над ней каждую свободную минуту и в ближайшие две недели постараюсь закончить. Миссис Леннокс такие сроки устраивают, и она хорошо мне заплатит. Благодаря этой работе у меня появятся кое-какие средства на первое время жизни за границей. Из других-то заработков мне негусто удалось отложить. Очень благодарен тебе, Джилл, за этот заказ. Обещаю прислать тебе первую же красивую вещь, которая мне попадется в Италии.
— Ой, я так горда, что меня вылепил настоящий художник! — восторженно заблестели глаза Джилл. — Настоящий художник и к тому же мой друг, — взволнованно продолжала она. — Как бы мне хотелось тоже заплатить тебе за твою замечательную работу. Но к сожалению, я не миссис Леннокс и денег у меня нет. А тому, что я могла бы для тебя сделать своими руками, ты вряд ли обрадуешься, — покачала она головой, мысленно перебирая предметы вроде вязаных тапочек, кружев и настенных кармашков для мелочей.
— Просто пиши мне почаще обо всех вас, — откликнулся Ральф. — Мне ведь будет все это очень интересно, когда я окажусь так далеко отсюда. — И он задумчиво глянул на Мэри, которая вплетала в темные кудри Джилл гирлянду из ярко-желтых листьев.
— Жаль, мне не двадцать, иначе я сейчас тоже поехал бы, как и ты, на поиски удачи, — вздохнул Джек. Другие юноши, глядя на Ральфа, испытывали схожие с Джеком чувства. Его планы и цели будили в них дух исканий, и каждый сейчас поневоле задумался о том, что очень скоро беззаботное время для них закончится и им придется встать перед выбором дела жизни, а следом за этим самостоятельно строить свою судьбу.
— Легко сказать — на поиски удачи, а на деле ведь все мы станем заниматься тем, что подвернется, вот вам и все мечты, — сказал Гас, чьи взгляды на будущее пока были весьма туманны.
— Ерунда! — рубанул рукой воздух Фрэнк. — Каждый может добиться того, что хочет, если, конечно, сильно постарается и преодолеет на пути все преграды. Я лично от намеченных планов не собираюсь отказываться. И добьюсь своего, если, конечно, буду жив. Вот увидите. — И в подтверждение слов он так сильно стукнул кулаком по камню, что лежавшие на нем желуди брызнули во все стороны. Один из них попал в Джека, и тот, сжав его в кулаке, вдруг произнес с грустным видом:
— Эд то же самое говорил обычно. И планы у него были огромные. Только осуществить их ему оказалось не суждено.
— Кто знает, а вдруг они все же осуществились? — задумчиво начал Ральф. — Смысл ведь в том, что, пока живешь, нужно изо всех сил стремиться к цели. А дальше уж… — Он чуть помолчал. — Нет, никогда не поверю, что все хорошее исчезает, сколь бы мало ни прожил тот, от кого исходило добро. Если ты хорошо что-то делал, это непременно останется в памяти людей.
— Вот большая часть желудей пропадает вроде бы совершенно зря, — медленно проговорила Мэри, подыскивая слова, чтобы выразить очень сложное ощущение, которое охватило ее после слов Ральфа. — Но некоторые желуди все-таки прорастают, давая жизнь красавцам-дубам.
— А ты посадил свой желудь? — многозначительно посмотрел на Фрэнка Гас.
— Да. На лужайке. И уж постараюсь, чтобы он вырос, — очень серьезно откликнулся тот.
— И я свой посадил на лужайке. Если дерево вырастет, мне всегда его будет видно из окна Птичьей комнаты, — сказал Джек, продолжая задумчиво катать на ладони тот маленький коричневый желудь, который в него угодил по милости Фрэнка.
— О чем это они? — шепотом спросила Мэри у Джилл, рядом с которой присела на пригорке.
— В прошлое воскресенье они ходили на могилу Эда, — тоже шепотом ответила ей та. — Они к нему часто ходят. Но в этот раз вокруг надгробного камня с дуба, который растет над ним, нападало множество желудей. Все взяли себе по штуке. Джек первый сказал, что в знак любви к Эду вырастит из своего желудя дерево. Остальные решили поступить так же. Надеюсь, их желуди прорастут, хотя мы и без того будем любить Эда и помнить о нем. — И ей вспомнились цветы, которые она засушила в день его похорон среди страниц Псалтыри.
Мальчики слышали их разговор, но не вступали в него. Взгляды их были направлены на противоположный берег, где за лесом пряталось кладбище, над которым вечнозеленые сосны шептали свои колыбельные усопшим и, простирая вершины к небу, будто указывали живым, где отныне обитают души тех, кто ушел от них в вечность.
ebooksa